Ева Север - Трасса Ноль

Яна выпрямилась и пожала плечами.

– Ладно, пойду посуду уберу. Раз сладкого никто не хочет.

Ей вновь никто не ответил.

Она стояла на кухне, уткнувшись бессмысленным взглядом в черный проем окна. На столе неопрятной грудой громоздились тарелки, в деревянном ящике с продуктами было почти пусто.

Яна поняла, что просто не может вернуться в комнату. Только не туда – к двум пленительно-легким, смешливым людям-нелюдям, понимающим друг друга с полувзгляда.

Чтобы выиграть немного времени, она наполнила водой походный чайник и разожгла горелку. О, этот гордый ветеран бивачных костров – они откопали его на блошином рынке, Яна начистила помятые бока до праздничного блеска, а Сид все собирался приделать ему свисток, да так и не дошли руки.

Яна ощутила странное родство с этим медным пенсионером-уродцем: она так же потрепана и утомлена, ее тоже жизнь в последнее время не щадила. И все же они оба добросовестно исполняют свой долг – а как же иначе?

На слабом огоньке горелки чайник начал тихо вздыхать, где-то в его недрах зарождался еле слышный тонкий писк. Это отрывались от дна крошечные пузырьки воздуха, скрипели старые латаные швы.

Яна зажмурилась и тихо, надсадно застонала в унисон с чайником. Стало как будто полегче.

– Тебе помочь?

Она рывком обернулась на насмешливый хрипловатый голос. Сердце скакнуло перепуганным зайцем, но Яна тут же нашлась:

– Да я тут фрукты режу, раз тортик не пошел…

Недрогнувшей рукой она взяла со стола пакет с парой яблок и бананом (последние! берегла на утро!) и покорно протянула их Нике.

– Сейчас доску и нож сполосну!

Они стояли вдвоем у стола, почти соприкасаясь локтями, как две закадычные подружки. Ника сноровисто нарезала подувядшие фрукты, а Яна маялась, неловко теребила вентиль горелки. Синие лепестки пламени то жалобно затухали, то бодро взвивались к блестящим бокам чайника.

В конце концов Яна решилась. Ведь оставались считаные секунды, пока они с Никой наедине, и можно задать любой вопрос.

– Николь, Вы с Сидом… Ну…

Она пришибленно умолкла. Выговорить мучившие слова оказалось слишком трудно.

Ника отложила нож, уперла руки в бока и поощрительно кивнула. Яна прокашлялась.

– Вы с ним… Так вы…

На секунду их взгляды встретились, Ника уловила панику Яны, и ее кофейные глаза победоносно вспыхнули. Она без запинки выговорила:

– Хочешь спросить: спим ли мы? Ну да, а как же иначе? Мы ведь партнеры.

Ну вот и все. Пол ушел из-под Яниных ног – чтобы удержать равновесие, она неловко схватилась за край стола.

Конечно, она и так знала ответ. И все же услышать его вот так из первых рук, просто и буднично… Невыносимо!

Но ее смятение было неверно истолковано. Ника ласково положила руку ей на плечо, заговорила тихо и раздельно, как со зверьком или маленьким ребенком:

– Да ты не бойся, тебя это не коснется! Ты не мешаешься.

«Не мешаешь. Правильно говорить „не мешаешь“».

Яна тупо молчала. Все верно: снова она оказалась никчемной вещью. Как старый колченогий стул, который лень вынести на помойку. Его милостиво задвигают в пыльный угол, предел его мечтаний теперь – снисходительное «живи пока, не мешаешь».

– А зачем ты спрашиваешь? – Ника заметно оживилась. – Хочешь знать, как все произошло? Я расскажу!

Конечно, Яна не хотела ничего знать. Сейчас она вообще ничего не хотела – разве что добраться до постели, заползти раненым зверем под одеяло и проспать лет сто. Она бесконечно устала – не нашлось сил даже покачать головой.

– Он мне тогда реквизит помог до дома довезти, – Ника задумчиво потерла бровь. – Я ведь живу на последнем этаже, в мансарде. Ты знала? Старый фонд, лифтов днем с огнем не сыщешь. Петроградка, чтоб ее…

Она говорила с радостным возбуждением, по щекам разлился лихорадочный румянец. Что это – желание выговориться, облегчить душу? Да полноте, разве у подкидышей-эльфов бывает душа?

– Зато вид какой! Крыши, дворы-колодцы, Крестовский зеленеет… Ну, это летом, сейчас одна серая муть за окном.

Ника словно и не замечала застывшей гримасы неприкрытого страдания на Янином лице.

– Короче, – она весело тряхнула головой, – поднял он мне реквизит. А метро уже закрыто, спешить вроде как некуда…

«Как некуда? А ко мне?!»

Яна до боли впилась ногтями в похолодевшие ладони. Теперь уже слишком поздно. Теперь она выслушает все до конца. По крайней мере, она будет знать…

– Ну я чай предложила. А сама коньяк тащу, – Ника хихикнула. – Хороший! Прикинь, еще с прошлого Нового года бутылка стоит, а выпить то некогда, то не с кем.