Ева Север - Трасса Ноль

– Это Азат, клоун, – прошипела Ника, кивая куда-то в сторону. – Он почти заслуженный!

Сид кивнул и приблизился к мужчине, смело протянул ему руку:

– Сид. Партнер Ники.

Клоун – пожилой армянин с намечающимся животиком, с усталой от грима кожей – печально на него посмотрел и вздохнул:

– Ты б хоть одежду в порядок привел… Партнер.

Последнее слово прозвучало с такой издевкой, что Сид не сразу нашелся с ответом. Он покосился на свою мятую футболку и пожал плечами.

– Ну, партнер не партнер, – вступила со смехом Ника, – а ассистент уж точно. Мне с моим уникальным реквизитом…

Азат закатил глаза.

– Деточка, – он мазнул по Нике снисходительным взглядом. – А ты чего им так гордишься? Не ты ж придумала. Подарили, да и то все через пос…

Ника нетерпеливо мотнула головой, не дослушав, развернулась и потащила Сида дальше.

Уже в гримерке он спросил:

– А у тебя и правда уникальный реквизит?

Тут Сид попал в точку. Ника мгновенно встрепенулась и с гордостью заулыбалась:

– Да, я балансирую на доске поперек трапеции. Единственная в России делаю обрыв на носки, чтобы доска не сорвалась. Сейчас сам увидишь!

Сид ничего не понял из ее объяснений. Но Ника явно ждала от него какой-то реакции, и он округлил глаза:

– Да ты звезда, бэби! А в чем секрет реквизита?

– Корючка, – Ника фыркнула. – Мы, цирковые, говорим не «секрет», а «корючка».

Она умолкла на секунду, нахмурилась и отрубила:

– Не скажу.

Сид приподнял брови.

– Так я же твой партнер…

Ника упрямо мотнула головой.

– Плевать. Сама реквизит заряжать буду, но доверять тебе пока что рано.

Сид пожал плечами, стараясь не выказывать обиды.

– Ну и зачем тебе тогда я?

– Как зачем? – Ника вытаращила глаза. – Для страховки, конечно.

Только на репетиции Сид наконец уяснил свою задачу. Лонжевик – так это называлось.

Ника летала на высоте десяти метров над манежем, раскачиваясь на узкой трапеции. От одной мысли о том, как страшно и захватывающе там, наверху, в постоянном полете, у Сида сладко засосало под ложечкой. Ника же вела себя небрежно – так, словно это были качели на детской площадке.

От ее пояса к креплению в потолке тянулся тонкий трос, переходящий в канат. Вот этот-то канат и должен был крепко держать Сид, страхуя партнершу.

Ника выполняла трюки с заученной небрежностью потомственной цирковой. Она то раскачивала трапецию до предела, то резко отпускала руки и выполняла обрыв: падала, цепляясь за узкую перекладину трапеции одними носками.

Сиду приходилось внимательно следить за всеми ее движениями и без опозданий, секунда в секунду, регулировать длину страховочного троса: выпускать кусок каната или, наоборот, торопливо забирать его на себя, чтобы трос не провисал.

К середине их репетиции возле форганга собралась целая стайка униформистов, за их спинами Сид заметил даже несколько членов труппы. Все хотели лишний раз взглянуть на коронный трюк Ники.

В нужный момент (ни секундой раньше!) Сид перебросил лонжу униформисту на подхвате и легким шагом выбежал на центр манежа. Сейчас из-за барьера на него не смотрели тысячи зрителей, зал утопал в полутьме и безмолвии.

И все же, когда Сид выбежал на манеж, он словно ощутил ток, бегущий вверх по позвоночнику. Он был на своем месте.

Он остановился точно под трапецией Ники, теперь их разделяла только десятиметровая высота. Сид поднял руку, прицеливаясь, и на миг прищурился – глаза ослепила пушка прожектора.

«Не опаздывай ни на секунду!» – в голове предупреждающе всплыл хриплый голос Ники.

Сид размахнулся и со всех сил подбросил вверх предмет, который сжимал в потных руках, – узкую металлическую доску.

Еще в гримерке, перед репетицией, он внимательно осмотрел со всех сторон эту доску. Длиной сантиметров шестьдесят, по ширине – как раз чтобы уместилась Никина миниатюрная ступня. Доска была толстая, но явно полая внутри – совсем легкая, даром что металлическая.

– А как эта фигня крепится к трапеции? – спросил он.

Ника на секунду отвлеклась от шнурования высоких облегающих сапожек и спокойно улыбнулась:

– Никак.

Бросок – и доска, крутясь, полетела вниз, не достав до Никиной вытянутой руки по меньшей мере двух метров.

С форганга донеслось чье-то пренебрежительное фырканье. Это была уже четвертая попытка Сида.

– Твою мать! – раздосадованно выкрикнула Ника.

– Бэби, прости!

Он сконфуженно махнул рукой. До репетиции Сид и подумать не мог, что подбросить легкую дощечку на нужную высоту окажется так сложно.