Александр Оберемок - Сухая ветка

— Ну это уж слишком!

Каролина замерла и ответила еле слышно:

— Карл, я тебя не совсем понимаю…

— Да, это уж слишком! — Карл вошёл в роль. — Целых два часа вспоминали прошлое! Может, у вас с ним было что-то, а? А может, сегодня вы не только вспоминали?

— Что ты, любимый, как ты можешь…

— Да, могу! И вообще, дорогая, — ехидно продолжал Карл, — что-то ты слишком часто стала прихорашиваться в последнее время…

— Ты ревнуешь? Это же просто нелепо, Каз… Карл!

— Пусть нелепо! Но с этих пор ты будешь отчитываться передо мной за каждую минуту, проведённую вне дома!

— Да как ты смеешь! Это же… свинство!

— Так твой муж свинья? Ты это хочешь сказать?

Карл коротко размахнулся и влепил жене пощёчину. Каролина, закрыв лицо руками, выбежала на кухню.

— Папа, папа, не смей трогать маму! — заплакала Кристина.

— Что ты, доченька, это ведь игра такая, понимаешь? — успокаивал дочь Карл. — Это всё неправда, пойми…

Марк был ошарашен. Ситуация вышла из-под контроля, и на какое-то короткое время Марку показалось, что он сходит с ума. Он ничего не понимал — ни где он, ни что делает, ни кто он такой. Марк даже не задавал себе эти вопросы, настолько он был ошеломлён. Единственным, что связывало его с этим миром, стал плач Кристины, и уже от этого плача, от этой отправной точки Марк начал возвращаться к действительности. Восстановить цепь событий было сложно — сначала он вспомнил пощёчину, затем, когда память проявила, как фотоплёнку, его собственные действия, Марку стало плохо и его стошнило. Дальше он ничего не помнил.

На следующий день Марк пришёл к Кириллу. Ему требовалось срочно поговорить с Ковачем, но тот снова отсутствовал. Как оказалось, накануне вечером Ковач звонил из Каира и обещал скоро вернуться. Марк ушёл домой и двое суток не выходил из комнаты — ему требовалось многое обдумать. Что же он делает не так? Последствия его поступков были ужасны, причины — не ясны. «Успокоиться, сосредоточиться, Фрейда вспомнить, наконец, — говорил Марк своему отражению в зеркале. — Но, если быть честным, я боюсь, что истинные мотивы могут быть страшными для меня. Так что не стоит ничего искать, надо просто исправлять ошибки».

И он начал исправлять.

Промахи Марка не прошли бесследно. Он видел, что Карл всё чаще приходит домой пьяным, а Каролина надолго пропадает, а возвращается уставшая и счастливая. Всё это, конечно, не могло нравиться Марку. Он понимал, что проблемы в «его» семье начались с его появлением, и уже не надеялся повлиять на ход событий.

Его взгляд опустел, руки повисли. Бесконечная апатия завладела всем его существом. Хотелось всё забыть, вычеркнуть из памяти, даже обвинить во всём Ковача. Того сладкого чувства опьянения моделированием не было и в помине — оно ушло безвозвратно и было погребено под обломками рухнувших надежд.

И вот прошёл год с того дня, когда Марк впервые переступил порог «другой квартиры». Именно в этот день Кристина, не имевшая права обращаться к Марку, грубейшим образом нарушила контракт. Она только что с большим трудом затащила на диван вернувшегося с прогулки отца — тот открыл дверь и упал в коридоре. Матери дома не было.

— Ты хотя бы понимаешь, что ты наделал? — кричала Кристина прямо в лицо Марку. — Ты имеешь представление о том, до чего ты довёл отца и мать своим вмешательством? Он же безбожно пьёт, а она гуляет, как кошка! Ты что, не видишь?

Каждое её слово вонзалось в Марка, как нож, каждый упрёк бил прямо в сердце, бил беспощадно и наверняка.

— Или для тебя это просто забава? Игра, как когда-то говорил отец. Ты же маньяк, сумасшедший, вообразивший себя великим кукловодом. Но это жизнь, а не спектакль, понимаешь? Жизнь! И никто не в праве заставлять других жить так, как хочется ему. Ни за какие деньги! Чёрт бы вас всех побрал с этим вашим дурацким шоу!

Конечно же, о контракте в этот момент Марк не вспоминал. В один момент всё рухнуло, всё закончилось. Шоу в первоначальном варианте больше не существовало. Была растаявшая иллюзия, было разбитое счастье. Марк понял, что теперь уже ничего не спасти. Подчинившись страсти, он разрушил жизнь этой семье, даже двум семьям — в напряжении последних месяцев Марк почти не вспоминал о Кларе. И теперь, уничтоженный и раздавленный, он решил поставить точку. Сил у него уже не осталось.

Едва дождавшись вечера, когда Кристина куда-то ушла, а Каролина ещё не возвращалась, Марк встал со своего кресла, прошёл на кухню и взял нож. Ему была нужна верёвка, но ничего подходящего не попадалось. Проходя мимо своего привычного места, он вдруг остановился и ухмыльнулся. Ему показалось символичным повеситься на сетевом шнуре от аппарата, который стал причиной всех его бед и несчастий. Шнур был короток, но его хватило на петлю, и, подставив стул, Марк привязал конец шнура к люстре. Вот и всё. Марк вспомнил, что самоубийцы оставляют предсмертные записки, в которых объясняют причины, побудившие их сделать свой последний выбор. Но как на листе бумаги расскажешь о том, что ты оказался слабаком и неудачником, да ещё так сильно навредил другим людям? Как разъяснишь то, что жизнь просто не удалась?