Игорь Шестков - Собрание рассказов в двух томах. Том 2. Под юбкой у фрейлины

— Он мне грозил каждый день пальчик или глазик приносить на тарелочке.

— Он ведь какой-никакой, а человек! Жесткий, но пальцы у детей резать бы не стал. Проверял он вас. И мы вас проверяли, там в парке. Дело сложнее, чем на первый взгляд представляется. Много непонятного. А физики, те вообще, только руками разводят.

— Скажите, что известно, обещаю играть честно, в крыс или тараканов никого больше превращать не буду. Только гэбистов. Пошутил, пошутил.

— Я не спец… надо бы вам с Борисом поговорить. Короче, вы не один такой… есть и другие. Способности эти приходят и уходят. Как волны. И сила ваша или скажем, дальность, радиус действия, может автобусом ограничиваться, или площадкой, ну с футбольное поле… а может… кто знает… и всю Москву схватить или весь мир.

Тут старлей достал из кармана маленький пистолет, улыбнулся криво, показал опять свои налезшие один на другой передние зубы, и сказал: Вот. это бесшумный пистолет, я вас из него сейчас застрелю и этот мир, такой, какой он есть, зацементируется и опять будет подчиняться только законам природы. Но мне, нам, хотелось бы, чтобы этот мир стал лучше, потому я вас отпущу и попрошу хорошенько подумать и начать с нами дружески сотрудничать.

— Откроите рот.

Гена сейчас же почувствовал что-то, потрогал зубы рукой, побледнел и сказал: Спасибо.

— Мои родные действительно у вас?

— Да, и вашей силы не хватит их освободить. Они в специальном бункере, там неплохо, сам видел. Пять звездочек отель. Где бункер, не скажу, даже если вы меня в клопа превратите или на дыбу положите.

— В клопа я никого еще не превращал. Может, сейчас попробуем? Петя…

— Еще раз прошу вас ничего не делать спонтанно, не подумав, не взвесив. А родным вашим поможет только одно — если вы сделаете то, что мы от вас хотим.

— Что же вы хотите? Чтобы на Марсе яблони цвели, или чтобы Путин стал Римским папой?

— Нет, мы хотим, чтобы мир стал таким, каким он был до ноября 2013. Нужно осуществить что-то вроде перезагрузки, как в компьютере. Все остальное — наша забота. Мы исправим наши ошибки, вправим Азарову и Януковичу мозги, мы не будем душить Украину и вторгаться в Европу. Мы устроим все так, что и волки будут сыты и овцы целы. Подумайте, подумайте… Если вы не захотите сотрудничать, мы задействуем другого, неизвестного вам человека, мы зовем его, кхе-кхе, «волкодавом», который возможно превратит вас в кузнечика ваших внучат — в божьих коровок.

— Вы что же серьезно верите в то, что я могу раскрутить Землю и всю вселенную назад на год? Выведите сами войска из Европы и Азии, освободите Украину, которую вы поработили, протяните им руку помощи, извинитесь… и не надо будет время назад крутить, в тайны мироздания вмешиваться.

— Мне ли вам объяснять, что все это невозможно. Что легче запустить Луной в Юпитер, чем кремлевских заставить вести себя разумно?

— Вербуете? Я вам не Чебурашка, Гена. Ладно, отвезите меня на Красную площадь. Похожу по центру, успокою нервы.

— Хорошо, только прошу вас, как говорил ваш детский любимец — без членовредительских штук, и не посягайте на святыни, обожжёте крылышки, предупреждаю!

— Постараюсь.

Бугай Петя во все время нашего разговора и последующей поездки сидел напряженно, смотрел только на дорогу и не смел ни поднять, ни скосить заплывшие глаза.

Высадили они меня у здания Исторического музея, рядом с конной статуей Жукова, у которого вся грудь в орденах, как в кольчуге. Посмотрел на памятник. Отметил про себя вопиющую бездарность автора. Сами собой пришли в голову пушкинские строки: И, озарен луною бледной, простерши руку в вышине, За ним несется Всадник Медный, На звонко-скачущем коне…

И тотчас выглянула на московском небе какая-то подозрительно бледная луна.

А бронзовый Жуков преобразился, потяжелел и словно вобрал в себя энергию пролетавшего мимо адского духа… поднял неожиданно царственно свою правую руку, недобро глянул на меня мертвыми глазами и загремел мелодично отделившимися от тела наградами. А затем… резким движением поднял коня на дыбы и соскочил с пьедестала. И тяжко поскакал в сторону Тверской, пугая туристов.

Я обошел здание Исторического музея и вышел на Красную площадь. По дороге обернулся и посмотрел на запарковавшийся недалеко от постамента джип. Старлей стоял рядом с машиной и укоризненно показывал на пустой постамент. Я пожал плечами.

Пошел к Мавзолею.

Там, как оказалось, меня ждала засада. Другой черный Чероки, точная копия нашего, неожиданно резко стартовал от здания ГУМа и подлетел ко мне. Из него выскочили четыре мордоворота в штатском. Растопырили руки, чтобы меня заграбастать… Я закрыл глаза и джип и мордовороты исчезли. Я мог бы их забросить на Луну и оставить там издыхать, но… я всего лишь отправил их развеяться… в Челябинск, на площадь перед знаменитым памятником Ленину. Да-да, тому самому.