Гузель Яхина - Эшелон на Самарканд

Белая знала ответы на все вопросы: про Юпитер, Персию, приход Китай-царя и воскрешение наследника, смертного мотылька-ворогушу и предвещающих смерть иродовых петухов, да хоть про самого черта в ступе.

А однажды пришел Петька Помпадур, хмурый мальчонка с опухшими ногами и чирьями по всей голове. Прямо с порога объявил:

— Жениться хочу.

У Деева аж дух захватило: и хватило же у малёнка дерзости объявить свою мечту громко и без тени смущения!

— Когда? — уточнила Белая спокойно.

— Сегодня.

— На ком?

— Не знаю пока что. Разрешаешь?

— Разрешаю, — пожала плечами Белая.

Тот кивнул деловито и пошел вон, шаркая отекшими ногами и слегка переваливаясь уточкой.

— Сестрам скажи, чтоб не ерепенились, — наказал уже из коридора. — А то расквохчутся…

— Слышь, Помпадур, а тебе зачем? — не выдержал Деев и высунулся из купе вслед мальчишке.

Тот обернулся и посмотрел сурово, явно осуждая за неумный и неуместный вопрос.

— А чё бобылять-то? — кинул через плечо и направился дальше — как выяснилось, в девчачий вагон.

Продолжение истории Деев с Белой узнали уже от сестер. Придя в вагон, Петька не спеша пошел по отсекам: бродил молча и заглядывал в лица, вгоняя девчонок в краску. Отсмотрел возможных невест — всю сотню пассажирок, включая четырех- и пятилеток, — и вернулся к лавке Зозули.

— Замуж за меня пойдешь? — спросил без обиняков и предисловий.

— Так вокзальная я, — потупилась та.

— Что было, то быльем поросло, — возразил.

Она кивнула, соглашаясь.

Помпадур сел рядом на лавку и взял невесту за руку. Так оно и сладилось.

В комиссарское купе тут же прибежала сестра и доложила о состоявшейся “свадьбе”. Белая дала команду “не квохтать”. И наблюдать.

Молодые просидели остаток дня, держась за руки. Ближе к вечеру разговорились — негромко, никому не слышным шепотом; верно, тогда и познакомились. Ужинали, сидя рядом: пальцы пришлось расцепить, чтобы взять кружку с похлебкой, но после каждого глотка поднимали друг на друга глаза и встречались взглядами. Петька не доел свою порцию: бульон выхлебал, а самый смак и вкус — гущу из крупы и картофельных поболтков — отдал “жене”, а та отдала свою гущу “мужу”.

Спать Помпадур ушел к себе, но с рассветом снова был в девчоночьем вагоне. Зозуля уже ждала его, проснувшись и умывшись раньше всех… И пошло: жили “семейные” на Зозулиной лавке, расставаясь только по ночам; совместную жизнь вели тихую — смотрели в окно, шептались, лежали рядышком. Ладони их были неизменно сцеплены. Во всем же остальном “брак” этот оказался совершенно целомудренным, к полному успокоению сестер и комиссара.

Брачная эпидемия охватит эшелон быстро, как холера. Буйный Геласка “посватается” к Вере Холодной — несмотря на то что ниже ее на полголовы и младше на пару лет. Полка у Веры — третья, под самым потолком, и “молодым” придется вести семейную жизнь лежа: ни сидеть рядышком, ни глядеть в окно с Вериного места нельзя. Сотоварищи будут пускать Геласку с Верой на нижние лавки — “посидеть в гостях”.

Мустафа Бибика выберет Кривую Салиху, невзирая на ее полуслепой левый глаз. Молчун и заика Сарацин — болтливую Муху Люксембург.

Ерошка Жмых “женится” на Ясе Девочке, но “мужем” окажется не примерным, к избраннице станет захаживать редко. Яся будет ждать его день за днем, однако сама за Ерошкой бегать не захочет — из гордости.

Хамит Закрой Хайло сделает предложение красавице Манане Абречке, но та откажет, причем дважды и на глазах у всего вагона. Хамит с горя переметнется к другой, тоже видной девочке со строгой кличкой Тася Не шалава, однако союз окажется недолговечным и через пару дней расстроится.

Клёка будет болтаться по девичьему вагону часами, не решаясь определить избранницу. Та выберет его сама: тихая девчурка с исколотыми морфием руками, Эмилия Галотти, без единого слова и даже не поднимая на “жениха” глаз, просто возьмет плетущегося мимо Клёку за руку и усадит на свою полку — прервет мучительную болтанку. Тот позволит, покорно и с облегчением.

И Тощая Джамал выберет “мужа” сама. Едва завидев на пороге очередного кандидата, спрыгнет с лавки и подбежит к нему, попросит прокуренным голосом: “Меня возьми”. “Возьму”, — серьезно согласится Железный Пип. И возьмет.

Ися Мало Годно возьмет Нюту Прости Господи. Шамиль Абляс — Альку Контрибуцию. Булат Баткак — Эльку Сухо-ляду.

Пары будут лепиться одна за другой, едва успевай замечать. Девчата примутся мазать брови углем, а пацаны — прилежнее вычесывать вшей.