Никола Хотель - Это всегда была ты

Я машу рукой и определенно становлюсь ярко-красной.

– Здравствуйте.

Тут же я прикусываю губу, чтобы не сказать ничего глупого, и с ужасом осознаю, как я, должно быть, по-дурацки выгляжу. Никакого макияжа, поношенная футболка, и если мне не повезло, у меня в волосах торчит еще несколько хлопьев. В общем, хуже, я думаю, быть не может. Затем я обнаруживаю Ашера за столом в конференц-зале.

Я думала, он еще спит. После прошедшего вечера и особенно после того, как Ной показал мне пустую бутылку бурбона, я была абсолютно уверена, что Ашер лежит овощем наверху в своей комнате и смотрит в одну точку, но вместо этого он сидит за столом в конференц-зале в Манчестере в костюме и галстуке. Точнее, в костюме, галстуке, с темными глазами и немного спутанными волосами.

Мои ноги как будто вросли в пол, и вместо того, чтобы быстро уйти от угла обзора камеры, я стою и словно высматриваю каждый пиксель. Я почти рада, что наша первая встреча после поцелуя происходит через экран и, следовательно, как-то менее реальна. И хотя изображение не стопроцентно четкое и Ашер всего лишь третий мужчина справа в ряду среди многих, мой взгляд прикован только к нему. Неужели я еще вчера злилась на него за то, что он просто так бросил меня? Я не знаю. Моя голова закружилась, словно она совершенно пустая.

Ричард как раз объясняет своему совету, что они откладывают дальнейшее совещание на другой день, и мой рот формирует немое приветствие для моего сводного брата. Ашер шевелит губами в томной улыбке, но, возможно, я также ошибаюсь и это всего лишь его маленький шрам.

Вообще-то я ожидала, что буду несказанно смущена, увидев его, но это, как ни странно, не так. Даже если его взгляд заставляет землю подо мной колебаться… я не могу вернуть все к началу, но я этого и не хочу. Мне причиняет боль то, что он меня отверг, но не только я вчера переступила черту. Ашер тоже это сделал. Или, по крайней мере, он это допустил. Я не знаю, что это значит. Я только уверена, что эта граница разрушена навсегда. Мы перебегали через замерзшее озеро и провалились под лед. Нельзя просто сдвинуть его и надеяться, что в следующий раз он выдержит наш вес. Это не сработает.

Мы смотрим друг на друга через веб-камеру, пока Ричард не прерывает связь и изображение не исчезает.

– Спасибо за чай.

Ричард поворачивается ко мне в кресле.

– Я… прости, что просто так ворвалась в твою конференцию. Тебе следует подумать о том, чтобы прикрепить красную сигнальную лампу к двери теперь, когда твоя навязчивая падчерица находится в доме.

Я пытаюсь изобразить полуулыбку, но продолжаю невозмутимо смотреть на экран, как будто Ашер может появиться там в любую минуту.

– Я даже благодарен тебе за это. – он опускает кусочек сахара в чашку и подмигивает мне. – Ты предоставила мне лучший предлог, чтобы избежать этой ужасно утомительной статистики. Оуэн любит слушать, как он разговаривает сам с собой. Он стоял впереди слева, может быть, ты его заметила.

На самом деле кроме Ашера я вообще никого не заметила.

– Человек со странным галстуком-бабочкой? – пытаюсь я ткнуть пальцем в небо. Только сейчас мне удается оторвать взгляд от экрана и посмотреть на Ричарда. Он смотрит на меня так испытующе, что я чувствую, как жар заползает мне под волосы.

Он улыбается:

– Оуэну уже давно за сорок, и он ездит на «Додж Раме». Его зубы слишком белые, и я подозреваю, что волосы над его лбом имплантированы.

– Оу, да ты терпеть его не можешь.

Я засовываю руки в карманы брюк, но при этом чувствую себя так глупо, что ударяюсь локтем о чайник на подносе, заставляя крышку звякать.

– Ковбои кажутся мне глупыми, – признается он, прихлебывая свой чай. – Но я научился работать с ним. Что случилось, Айви? Ты какая-то нервная. Тебя что-то бспокоит?

– Я… это просто из-за дня рождения Сэма, – импровизирую я. – Я видела кое-какие старые фоторамки внизу, в подвале, и хотела спросить тебя, могу ли я взять одну из них.

Ричард ставит чашку, его пальцы двигают компьютерную мышь, и он закрывает программы на компьютере.

– Не думаю, что они еще кому-то нужны. Просто бери что хочешь.

Вздохнув, он притягивает к себе стопку распечатанных файлов.

– Спасибо.

Я не могу. Я просто не могу. Если бы мой отчим, помимо всех своих принципов и строгости, не был еще таким чертовски ласковым, возможно, тогда я могла бы упрекнуть его. Но так? А в чем я могу упрекнуть Ричарда? Что он не успел обременить себя падчерицей, когда Ашер лежал в больнице? Разве это нельзя понять? Он, должно быть, был рад, что я в это время была в Нью-Йорке и ему не пришлось заботиться и обо мне тоже.