Никола Хотель - Это всегда была ты

– Да, – я похлопываю по карману брюк. – Так что вперед.

Харпер идет рядом со мной. Мы договорились о двух вещах. Во-первых, мы не оборачиваемся, когда что-то слышим. Во-вторых, никто из нас не должен тяжело дышать, визжать или издавать какой-либо звук, который может нагнать страх на другого. Но вскоре после того, как мы отправились в путь, Харпер собирается нарушить наше соглашение.

– Говорю тебе, там что-то было. Мне бы очень хотелось сейчас обернуться, – скулит она.

– Да, я знаю. Со мной происходит то же самое. Но у нас не так много времени, и если мы делаем это один раз, то дальше все будет хуже и хуже, а затем мы станем только сталкиваться спиной к спине и вздрагивать при каждом малейшем шуме.

– В любом случае я уже это делаю.

– Мы все равно не повернемся. Давай просто поговорим. Медведи не заинтересованы в том, чтобы противостоять человеку. Мы просто должны вовремя предупредить их о себе.

Страх перед темнотой и перед тем, что может подстерегать нас в ней, по крайней мере, гарантирует, что я не свихнусь от беспокойства за Ашера.

– Мы должны привлечь их внимание к нам? Ты глупая?

– Это мой отчим рассказывал нам раньше, когда мы ходили в поход с палатками. Мы не должны стать для диких животных сюрпризом, иначе они почувствуют угрозу и нападут.

– Это они почувствуют угрозу?

– Харпер, давай просто громко поговорим, хорошо?

– Это именно то, что мы сейчас делаем.

– Мы также можем спеть песню, если хочешь. Как-то я читала статью о человеке, который прогнал медведя тем, что громко пел песню про желтую подводную лодку.

Я понимаю, что сейчас болтаю бессмысленные вещи, но мы не должны терять время, и нам еще нужно брести по этим проклятым зарослям посреди ночи.

– Я ненавижу «Битлз». Моя бабушка всегда слушала их. И она постоянно варила капусту, весь дом провонял ею. С тех пор «Битлз» для меня неразрывно связаны с запахом капусты.

– Тогда ты, по крайней мере, отлично знаешь текст.

– Хорошо, давай договоримся, что мы начнем петь этих проклятых битлов, если вдруг медведь появится. – Харпер замолкает. Потом глубоко вздыхает. – Ты думаешь, что это сработает во второй раз?

– Что?

– «Yellow Submarine».

– Харпер, – со стоном выдаю я. – Разумеется, эта песня не популярна среди медведей. Кроме того, парень из статьи был на Аляске. И в любом случае совершенно маловероятно, что мы увидим медведя. Так же маловероятно, как выигрыш в лотерею. Я вообще видела его только один раз, и то это было из окна машины.

– Лоси или койоты были бы более вероятны?

– Харпер, – слабо говорю я. – Здесь нет койотов.

– Хорошо, – сопит она. – Так, значит, «Yellow Submarine». В случае чего…

– Да, в случае чего, – перебиваю я ее. Мы обе включили функцию фонарика на наших смартфонах, и свет беспокойно танцует перед нашими ногами. – Я боюсь за Ашера, – признаюсь я ей. – Голос Ноя был по-настоящему обеспокоенным. По-видимому, вся эта ситуация с повышенной температурой настолько опасна, что осознание этого проникло даже в его пьяный мозг.

– Ной сказал, что у Ашера больше нет селезенки. Ты знаешь, что это значит?

– Думаю, это значит, что в таком случае у человека плохие способности к защите организма. Это было на днях в каком-то сериале, который я смотрела. Но Ной также сказал, что Ашер был в больнице из-за лихорадки. Это значит, что с этим все довольно плохо, не так ли?

Мое сердце сжимается.

– Угу.

Мы некоторое время молчим, но когда что-то шуршит в темноте, Харпер едва может подавить свой скулеж.

Я игнорирую шум справа от нас, насколько это возможно, и заставляю себя не светить мобильником в ту сторону.

– Мы должны продолжать говорить, Харпер.

– Да, я знаю. Я все это время хотела тебя кое о чем спросить…

– Да?

– Правда ли то, что сказал Ной перед тем, как Ашер ударил его? Ты… с Ашером?..

Я сглатываю.

– Можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом?

– Значит, это правда.

Это не вопрос, а констатация факта.

– Да.

– Ладно.

Моя левая рука дрожит, поэтому я беру телефон в другую. При этом мой луч света справа от нас отражается парой глаз – двумя желтыми точками в темноте. Успокойся , говорю я себе. Это маленькие глаза, значит, они также принадлежат маленькому животному. Хотя, может быть, животное просто далеко. Ни в коем случае я не скажу об этом Харпер, потому что это все равно ничего не принесет, и она просто излишне будет паниковать.

– Ты влюблена в него?

Голос Харпер стал совсем мягким, и этот вопрос взволновал меня гораздо больше, чем светящиеся в темноте глаза.