Юн Фоссе - Трилогия

Я теперь Улав, а не Асле, говорит он

А я Оста, а не Алида, говорит она

и он говорит, что сейчас Улав зайдет в дом, а она говорит, что Оста зайдет вместе с ним, он отворяет дверь, и они заходят

Но малыш-то Сигвалд может, поди, остаться Сигвалдом, как раньше, говорит она

Ну конечно, Оста, говорит он

Улав, Улав, говорит она

и улыбается

Оста, Оста, говорит он

и тоже улыбается

А фамилия наша будет Вик, говорит он

Оста и Улав Вик, говорит он

Улав, и Оста, и малыш Сигвалд, говорит она

Вот так и будет, говорит он

Но долго ли мы сможем жить здесь, как по-твоему, говорит она

Наверняка долго, говорит он

Но ведь дом этот, верно, кому-то принадлежит, говорит она

Да, пожалуй, но, может, они померли, говорит он

Ты так думаешь, говорит она

Когда мы пришли, здесь было пусто, и дом пустовал долго, говорит он

Да, но все-таки, говорит она

Хорошее место, чтобы жить, говорит она

Нам здесь хорошо, говорит он

Да, говорит она

И окорока пока что много осталось, говорит он

Да, говорит она

Повезло мне, что я его нашел, говорит он

Нашел так нашел, говорит она

Богатая попалась усадьба, говорит он

Но у соседей-то воровать негоже, говорит она

Припечет, так и украдешь, говорит он

Может, так оно и есть, говорит она

А рыбу я добуду, говорит он

Но лодка эта, тебе не кажется… говорит она

и умолкает

Лодка зачалена в надежном месте, говорит он

Мы наверняка справимся, ты и я, говорит она

Ты и я, мы справимся, говорит он

Ты, и я, и малыш Сигвалд, говорит она

Оста и Улав Вик, говорит он

И Сигвалд Вик, говорит она

Все у нас хорошо, говорит он

а потом говорит, что на днях надо ему сходить в Бьёргвин, дело у него там, говорит он

Неужто надо, говорит она

Ну, просто хочу кое-что купить, говорит он

Может, зря ты скрипку-то продал, говорит она

Раз я продал скрипку, то могу теперь кой-чего купить в Бьёргвине, говорит он

Но только ведь, говорит он

Что, говорит она

Нам и нынче надо бы поесть, говорит он

Да, есть надобно почитай что каждый день, говорит она

Верно, говорит он

а потом Улав говорит, что, пожалуй, сходит в Бьёргвин прямо сегодня, думается, нынче аккурат подходящий день, говорит он, а Оста говорит, нет, только не нынче, ведь она останется в Бармене одна-одинешенька, а это дело нешуточное, мало ли что может случиться, мало ли всякого народу шастает по округе, не по душе ей оставаться одной, говорит она, куда лучше, когда они вдвоем, говорит она, а Улав отвечает, что постарается обернуться как можно быстрее, поспешит, одна нога здесь, другая там, купит, что задумал, и вернется к ней с покупкой, ненадолго отлучится, говорит он, а она говорит, может, ей и малышу Сигвалду пойти вместе с ним, и он отвечает, что можно, конечно, он бы с радостью, только в одиночку-то быстрее, говорит он, ведь если они пойдут вдвоем, то придется нести на руках малыша Сигвалда, а этак до Бьёргвина скоро не доберешься, если же он пойдет один, много времени не потребуется, он поспешит, постарается поскорей вернуться к ней и к малышу Сигвалду, говорит он, и Оста говорит, что он, пожалуй, прав, только пусть обещает ей не глядеть на девушек в Бьёргвине, говорит она, и в разговоры с ними не вступать, потому как у этих девиц одно на уме, только одно, и до того они наглые, до того заносчиво расхаживают да болтают гадости о других, пусть он даст ей слово, что не станет с ними лясы точить, говорит она, а Улав на это: он, мол, идет в Бьёргвин не затем, чтоб с девицами болтать, и она говорит, что хорошо это знает, и дело не в том, будто охота ему ее помурыжить, нет, вовсе нет, дело в девицах, их воля, их власть, вот что ее тревожит, бьёргвинские девицы знают, чего хотят, с ними шутки плохи, говорит она и добавляет, что не надо ему идти, ох не надо, она прямо воочию видит его с другой, с красивой девицей, у которой длинные светлые волосы, только девица эта дурная, говорит она, красивая и дурная, светловолосая, голубоглазая, не черноволосая, как она сама, не кареглазая, как она сама, и очень дурная, говорит Оста и повторяет: нет, нельзя ему нынче в Бьёргвин, а не то ждет их беда, случится с ними что-то скверное, что-то плохое, ужасно плохое, ей даже подумать страшно, что́ тогда случится, что-то непоправимое, оно погубит всё, он пропадет, точь-в-точь как папаша Аслак ушел и пропал навсегда, навеки, она нутром чует и знает наверняка, да-да, наверняка, оттого и не может не сказать ему, не может смолчать, ей надобно все это сказать, говорит она, берет его руку и сжимает, крепко-крепко, и говорит, что нельзя ему уходить от нее, иначе она никогда больше его не увидит, говорит она, а он знай твердит, что надо нынче сходить в Бьёргвин, путь неближний, но погода прекрасная, ни ветра нет, ни дождя, неужто не видит она, какой синий нынче фьорд, тепло, в этакий-то день и надо идти в Бьёргвин, он уверен, а коли кто явится да спросит, как его имя или как кличут ее, она должна отвечать, что его Улавом звать, а ее – Остой, они ведь так уговорились, а коли спросят, откуда они, то опять же незачем выкладывать, что они с Дюльгьи, говорит он, и она спрашивает, как ответить, коли спросят, откуда они, и он говорит, надобно, мол, сказать, что они из поселка к северу от Бьёргвина, под названием Вик, наверняка ведь в тех краях найдутся поселки с названием Вик, говорит он, и она соглашается, ладно, мол, тогда, стало быть, она из Вика, зовется Оста и родом из Вика, потому-то полное имя будет Оста Вик, и он говорит, да, так и есть, а его полное имя – Улав Вик. Вот так их теперь зовут. Теперь они Оста и Улав Вик, люди женатые, имеют сына, Сигвалда Вика. Повенчаны они в викской церкви, и сына Сигвалда позднее крестили там же, правда, кольцами обручальными пока не обзавелись, но скоро обзаведутся, так ей надо отвечать, говорит он