Юн Фоссе - Трилогия

Нелегко в этаких-то потемках, говорит он

Но в конце концов получилось, говорит он

Да, черт возьми, получилось, говорит он

и этот, что впереди, входит в дверь, а тот, что сзади, толкает Улава в плечо, и Улав ставит ногу на первую ступеньку, потом на вторую и тоже проходит в дверь

Вот здесь и будешь жить все оставшееся тебя время, говорит один

Все оставшееся время будешь здесь, говорит второй

И поделом, говорит он

Такие, как ты, жить не должны, говорит он

Убийца вроде тебя должен умереть, говорит второй

и Улав стоит в Пещере, а парни уходят, закрывают за собой дверь, он слышит лязг ключей, слышит, как дверь запирают, стоит, упирается обеими руками в дверь и стоит, не думая ни о чем, внутри пустота, ни радости, ни печали, и сперва одна рука соскальзывает с двери на камень, а камень мокрый, он скользит по нему одной рукой, потом другой, лодыжка его во что-то упирается, он опускает руку – вроде как скамья, ощупью он пробирается вперед, осторожно садится, продолжает ощупывать камень, ложится на скамью, глядит в пустую тьму, сам он тоже пуст, так же пуст, как самая пустая тьма, лежит на скамье, просто лежит, долго-долго, закрывает глаза и чувствует на плече руку Алиды, поворачивается и обнимает ее, привлекает к себе, слышит рядом ее ровное дыхание, она вправду лежит рядом и спит, дыхание у нее ровное, тело теплое, он протягивает руку и чувствует, что подле нее лежит малыш Сигвалд, слышит, что и малыш дышит ровно, и он кладет руку Алиде на живот и лежит совершенно спокойно, не шевелится, прислушивается к ее ровному дыханию, поворачивается и чувствует, что и озяб, и разгорячен, что бросает его в жар и в холод, так он чувствует, а Алида, где Алида, и малыш Сигвалд, где он, где малыш Сигвалд, темнота кругом, и сырость, он весь в поту, и спит он или бодрствует и почему теперь здесь, почему должен быть здесь, почему он в Пещере, а дверь заперта, и Алида, неужто он никогда больше не увидит Алиду, а малыш Сигвалд, неужто он никогда больше не увидит малыша Сигвалда, и почему он здесь, в Пещере, ему так жарко и так холодно, может, он спит, может, проснется, ему жарко и холодно, он открывает глаза, в двери оконце, сквозь него проникает немного света, и он видит дверь, видит огромные камни, один на другом, встает, подходит к двери, берется за ручку, тянет, но дверь заперта, он наваливается на нее всем телом, напирает, но дверь заперта, а где же Алида, где малыш Сигвалд, его бросает в жар и в холод, он глядит в оконце и видит лишь каменные ступени, давно ли он здесь или совсем недавно, пробудет ли здесь долго или его скоро отпустят, и он увидит свет дня, скоро ли он пройдет по улицам и вернется домой, к Алиде и малышу Сигвалду; Алида, и малыш Сигвалд, и он, Асле, их трое, думает он, только ведь он уже не Асле, его зовут Улав, и ведь даже это он, поди, не сумеет запомнить, его зовут Улав, Алиду зовут Оста, а малыш Сигвалд так и зовется Сигвалдом, и он вздрагивает, потому что слышит шаги, слышит ключ в замке, отходит к скамье, садится, все ж таки это, наверное, не Палач идет за ним, может ли быть такое, нет-нет, он вернется к Осте и к малышу Сигвалду, никто не накинет ему на шею петлю и не повесит его, конечно же, нет, пусть думают, что хотят, но этого не случится, думает Улав, ложится на скамью, глядит перед собой и видит, как дверь отворяется и в Пещеру входит мужчина, не больно-то крупный, сгорбленный, в сером капюшоне, он становится рядом, смотрит на Улава, и тот видит, что это Старик

Так-так, вот он, убивец, говорит он

тонким визгливым голосом

Ну что ж, теперь вскорости свершится правосудие, Асле, говорит он

Убийца будет убит, говорит он

и искоса глядит на него, потом достает вроде как черный мешок, надевает себе на голову и долго этак стоит в дверях, потом снимает мешок

Ты видел, Асле, говорит он

и прищуривается

Я подумал, надо тебе знать, кто я таков, кто Палач, говорит он

Давеча вот решил, что ты заслужил узнать

А ты-то как считаешь, Асле, говорит он

Ты разве не согласен, говорит он

Ну конечно же, согласен, говорит он

Молчание – знак согласия, говорит он

Старик оборачивается, и Улав слышит, как он говорит, что теперь им можно подойти, и те двое парней, что привели его сюда, в Пещеру, подходят и становятся по обеим сторонам Старика, чуть позади

Итак, настал день и час, говорит Старик

Я здесь, говорит он

Палач прибыл, говорит он

и приказывает взять его, и двое парней идут через Пещеру к скамье, хватают Улава за плечи, поднимают, и теперь он сидит на скамье