Татьяна Иванова - Наследник Земли кротких [СИ]

В конце 25-года был арестован и несгибаемый местоблюститель патриарха митрополит Пётр Полянский.

Местоблюститель, Олечка, это заместитель. Патриарх Тихон, зная, что его в любой момент могут арестовать и лишить возможности управлять церковью, назначил тайно для советской власти несколько своих заместителей. Чтобы тот епископ, который в момент его ареста или смерти окажется на свободе, приступил к обязанностям по управлению Церковью. Предполагаемые местоблюстители патриарха тоже в свою очередь выбрали себе заместителей с той же целью. К моменту ареста митрополита Петра Полянского единственным заместителем на свободе оставался митрополит Сергий Нижегородский. Он сразу же предпринял попытку легализовать церковные органы управления и канцелярию. Митрополит просил себе в штат хотя бы двух секретарей и четырех переписчиков.

Но у Советской власти были совсем другие планы. Никто не собирался позволить церкви нормально работать. Прошение патриаршего местоблюстителя несколько лет оставалось как бы незамеченным.

В том же 1925-ом году, в сентябре умер „ангел-хранитель“ Марфо-Мариинской обители врач Фёдор Александрович Рейн. Иван Афанасьевич тяжело переживал смерть своего наставника и старшего друга. Они с Зикой проводили всё больше времени вместе и, наконец, обвенчались в белых стенах Покровского храма Обители сестёр милосердия. По-моему, это было последнее венчание в Покровском храме, венчание Ивана Комарова крестьянского рода и княжны Зинаиды Енгалычевой в присутствии, как простых мещанок, так и последних аристократок погибшей Российской империи. Фотографии обвенчанных молодожёнов у меня не сохранилось, но перед очами памяти как живые стоят серьёзный Иван и Зика с его пальто поверх подвенечного платья, доверчиво глядящая мужу в глаза.

Марфо-Мариинской обители предстояло пережить последние месяцы своего существования. Сёстры зарегистрировали устав на трудовую общину и продолжали вести приём больных, бесплатный, или на пожертвования. Вечерами долго молились. Приблизительно через месяц после смерти профессора Рейна появилась в какой-то газете статья „Советские Марфа и Мария“, статья как бы карикатура в словах. Травля началась.

Первая комиссия, изучившая работу сестёр во всех подробностях, дала положительный отзыв об их деятельности. Но не этого добивался Тучков. Я помню слёзы на глазах обычно сдержанной в моем присутствии сестры Ефросинии, одной из старших сестёр Обители, которая привлекала сердца простотой в общении и добросердечностью, помню её горестный вопрос: „почему же они не могут оставить нас в покое? Ведь Советская власть победила“. Почему?! Я и сама до сих пор часто не могу найти внятный ответ на вопрос, почему один человек ненавидит другого.

Вторая комиссия написала именно тот отчёт, который был нужен чекистам. Той же зимой Обитель была закрыта. Евгений Тучков лично приехал туда в один из последних дней её существования. Сестёр уже почти всех выселили, многие помещения опечатали. Уже и не помню, какое у меня там было дело, но я стояла во дворе, когда туда вошел „чекистский игумен“. Мы с ним встретились глазами, он сразу отвел взгляд, и я с облегчением, от которого подкосились ноги, подумала, что он меня не узнал. Позже я поняла, что ошиблась. Тучков узнал одну из немногих прихожанок отца Владимира Проферансова, к которому давно подбирался, надеясь заполучить осведомителя в канцелярии патриархии.

После закрытия Марфо-Мариинской обители я с головой ушла было в учебу, я к тому времени уже несколько месяцев училась во 2-ом МГУ, но сотрудники Семёна раздобыли у итальянских товарищей продолжение романа „Чёрного корсара“ Э. Сальгари. Первый роман заканчивался драматическим описанием того, как главный герой, он же Чёрный корсар, отправляет в бушующий океан свою любимую на маленькой шлюпке, потому что она оказалась дочерью его злейшего врага. Сознавая, что он практически утопил девушку, Чёрный корсар даже плачет. Но своего убийственного приказа не отменяет. Драматичный конец. Неудивительно, что сотрудники Семёна не успокоились, пока не раздобыли продолжение. Оно называлось, как сейчас помню, „Королева Карибов“.

Чекисты, радуясь как дети, вручили мне итальянскую книгу и пообещали щедро заплатить за перевод, и особо доплатить за срочность. В середине 20-х годов среди сотрудников ГПУ встречались странные люди. Семён тесно общался с некоторыми, которые называли себя рыцарями света и даже тамплиерами. Считали, что могут очистить энергией электрического света духовный мрак в подвалах страшного дома на Лубянской площади. Вполне серьёзно тратили время и силы на какие-то манипуляции и махинации с электрическими трансформаторами, обряды даже какие-то проводили над генераторами энергии.