– Ты должен рассказать мне, что ты сделал. Честно и в подробностях.
– Прямо должен ? – теперь он действительно раздражен.
И не слегка, Саманта. Я ведь его единственный зритель, неужели непонятно? Он вложил в эту затею столько труда и усилий, так все распланировал. Честно говоря, он ожидал, что мне сорвет башню. А вместо этого я стою перед ним и требую каких-то скучных противных подробностей или и того хуже – объяснений!
– В смысле зачем нам пускаться в такое занудство и выяснять, что там было и как во всех подробностях . Разве это весело? Зачем тогда вообще нужно искусство, если его приходится объяснять?
– Я не просила тебя… – я осекаюсь, потому что он неожиданно резко отрывается от забора и делает шаг ко мне, вскинув брови.
Не просила – о чем? Я закусываю губу и чувствую, что краснею. А он запрокидывает голову и смеется. Лунный свет заливает его шею, и мне хорошо видно его татуировку, всю, от ручки до топорища. Насмеявшись, он смотрит на меня нежно, можно даже сказать с любовью. Ох, Саманта.
Я опускаю взгляд на ботинки и лужу, в которой стою.
– Неужели ты не понимаешь, что они все влюбились в тебя? – тихим, обвиняющим голосом спрашиваю я.
Выглядит так, словно я обвиняю лужу. Я поднимаю взгляд. Он пожимает плечами.
– Ну и пофиг, – бормочет он.
Ему это неинтересно. Это неизбежный побочный эффект Процесса, Работы. Не разбив пары яиц, омлета не сделаешь, и все такое.
– Но ведут они себя при этом так, словно… одержимы.
Он мечтательно улыбается.
– Наоборот, теперь они свободны… по крайней мере, друг от друга.
– Они опасны, знаешь ли, – говорю я, вспоминая их сияющие, полные ярости и страсти лица на сегодняшней Мастерской.
Наши старые Мастерские на чердаке. Вспоминаю топор.
– И поэтому мне страшно, – тихо говорит он. – Правда.
– Я не шучу.
– Я тоже. Посмотри мне в глаза. Ты видишь, как мне страшно?
– Ты спал с ними?
Он красноречиво кривится.
– Клеил?
– Клеил? – повторяет он и опять кривится. – Нет, клянусь, я их не клеил .
– Ты делал им больно ?
Господи, как же ему все это наскучило, особенно этот вопрос. Бога ради, Саманта, ты своими глазами видела шрамы. Видела синяки, засосы, укусы, волосы, пустоту в их голосах. Алло, Саманта?
Но он решает мне подыграть.
– Кто же я, по-твоему, монстр?
Да. И тебя породила я.
Я убираю волосы с его глаз, потому что меня бесит, что их совсем не видно. То же самое делала Кэролайн со мной. Она зачесала мою «занавеску сучности» назад и вплела в запутанную корону косичек. Ну вот, так лучше, Зайка. Но когда я открываю один из его вечно сокрытых глаз, он инстинктивно отбивает мою руку и шипит, как кот, которому наступили на хвост. А увидев мой испуг – улыбается.
Он обнимает мое лицо голыми ладонями без перчаток. Но меня не очаровать и не подчинить прикосновением мужских ладоней. Пусть я и чувствую каждую линию, каждую впадинку, и… Я невольно закрываю глаза – такие они теплые, такие мягкие.
– Саманта, – говорит он. – Так тебе понравилось или нет?
Наблюдать за тем, как они унижают самих себя и друг друга? Как вопят друг на друга? Как обнимают лишь свои нежно-розовые, покрытые порезами и синяками руки? Читают особенно мерзкие отрывки из рассказов, написанных в любовной горячке? Наблюдать за тем, как их смешивают с грязью за их чувства и творчество? Как их упрекает Фоско?
Я говорю ему – нет, не понравилось, и в этот момент он мягко наклоняет мою голову так, словно я киваю.
– А как же Ава? – спрашиваю я.
Он убирает руки. И моментально превращается в Мистера Искренность и Честность. Ни дать ни взять Кристиан Слейтер [69] Слейтер , Кристиан Майкл Леонард (род. 1969) – американский актер. Сыграл одну из главных ролей в фильме «Имя розы» (1986) вместе с Шоном Коннери (род. 1930). В тексте упоминаются отсылки к фильмам «Смертельное влечение» (1989) и «Дикое сердце» (1993).
с бомбой под плащом. Кристиан Слейтер с диким сердцем бабуина.
– А что Ава? – переспрашивает он.
– Ты не думаешь, что она расстроится, когда узнает обо всем этом?
– О чем именно узнает, Саманта? – он пытает меня взглядом, пока я не заливаюсь краской.
– О чем это вы двое там шепчетесь? – кричит Ава.
Она появляется на крыше в окружении своих верноподданных енотов. С фляжкой Алисы в руках, судя по всему, уже почти пустой. Он смотрит на нее так, словно над домом только что взошло солнце. Не хватает только лохматого букетика в руках. И мягкого фильтра, наброшенного на всю эту сцену. И конечно, киношного дождя, который небо должно обрушить на него в этот самый миг, чтобы вода сбегала по его волосам, капала с ресниц и бежала ручейками по скулам. Он плачет, или это просто дождь? Этого мы никогда не узнаем. Да это и неважно. Ты слышишь? На заднем плане вовсю играет романтический саундтрек.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу