Натан Энгландер - Кадиш.com

После того как миссис Мейерс запретила ей надоедать, рав Шули обнаруживает, что вновь подпал под дьявольские чары технического прогресса. Ничего не может с собой поделать: его влечет в компьютерный класс, к монитору. Шули заходит туда каждое утро — и до, и после молитвы, и на каждой перемене. В последующие дни раз за разом прерывает свои уроки, чтобы прерывать чужие. Машет учительнице информатики, говорит:

— Продолжайте, продолжайте, — а сам присаживается за свободный компьютер, чтобы вновь проверить почту.

Шули не может отделаться от опасения, что указал в форме неверный адрес и, значит, это с ним самим, а не с Хеми невозможно связаться. Не находя другого объяснения молчанию, рав Шули каждое утро подает все ту же заявку, слово в слово.

За эту версию он держится, пока не обнаруживает, что созерцал пустую графу «Входящие» целую неделю. И тогда решает, что всему виной его лаконичность. Очевидно, он показался им слишком холодным и бесстрастным — и потому он принимается отправлять на сайт пространные эпистолярные размышления о своем отце и Хеми, о своей жене и ненаглядных детях, обо всем, что когда-то сделал не так, и о том, что теперь делает, как подобает.

Бомбардирует сайт мини-наблюдениями типа: «Знаете, каким дряхлым казался мой отец, когда я его потерял? Только в пятьдесят лет я понимаю, что в действительности он был еще совсем молод».

Шули надеется: тот, кто получит эти послания, кто бы он ни был, сжалится и ответит. А сам пока берется за поиски другого способа связаться с сайтом.

Хотя Шули — завзятый луддит, он еще не разучился лазать по интернету, гуглить разные варианты обрывочной информации, которой располагает. Кроме нескольких хвалебных отзывов на Yelp [64] Популярный сайт отзывов о заведениях общественного питания, фирмах, оказывающих всевозможные услуги, и т. п. , Шули не удается отыскать ничего конкретного — ни прямого адреса электронной почты, ни номера телефона, ни адреса в Иерусалиме, — и закрадывается подозрение, что эта ситуация и впрямь доведет его до психического расстройства. А если он так никогда никого и не найдет? А если найдет, но ему скажут, что Хеми исчез бесследно? А если в этом взрывоопасном регионе судьба Хеми сложилась — не приведи Бог! — трагически, и тот вопиюще неверный шаг уже не исправить — слишком поздно?

Что, если в эту самую минуту кто-то скорбит по человеку, который скорбел вместо Шули?

Охваченный этим новым беспокойством, Шули принимается бомбардировать сайт паническими письмами, выспрашивает, здоров ли Хеми, все ли у него в порядке, умоляет подать весточку.

Часто, уже нажав на «Отправить», отчитывает себя за то, что мог показаться чересчур любопытным или чересчур истеричным, и потому шлет вдогонку извинения, и сразу же раскаивается в том, что их отправил, но и извинения не удостаиваются ответа.

Две недели такой жизни, и Шули больше не в силах ее выносить. Сейчас он в спортзале, который заодно служит и школьной столовой, и молитвенным помещением. Шули косит глаза, поправляет на голове коробочку тфилин, расправляет на спине крылья талеса. Спускаясь с кафедры, присаживается на скамью рядом с несколькими благочестивыми, ответственными мальчиками. Скорбно смотрит на баскетбольное кольцо над головой, гадая, как дотянуть до вечера. Воображает, что сидит напротив Хеми. В его грезах этот спортзал, гудящий от молитв, превращается в маленькую стейкию в Иерусалиме, они с Хеми сидят за столиком на двоих, между ними — миска с хумусом и блюдо со свежеиспеченной питой.

Огромная дистанция между ним и этой альтернативной реальностью исторгает у рава Шули громкий вздох. Все мальчики оборачиваются — все, кроме Гавриэля, который и сам замечтался: голова запрокинута, глаза остекленели.

Как только Шули раньше не додумался? Решение очевидно. Те же безнадежные по части учебы школьники, неспособные продраться через страницу Гемары, способны с завязанными глазами собрать разобранный мобильник. В этом мире — в мире, где мы вынуждены уныло влачить свою ношу, — эти мальчики ко всему равнодушны. Зато в альтернативной вселенной компьютеров и игр эти чудовища блистают. Гавриэль наверняка может его выручить.

Сегодня пятница, короткий день, когда детей отпускают пораньше, чтобы они дома подготовились к шабату. Рав Шули, зная, что ему удастся впрячь Гавриэля в работу только после выходных, совершает приготовления к шабату, каменея от напряженного ожидания.