Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– Я помогу, – предложил он, и она подняла руки, чтобы он натянул мокрую ткань на ее голову, по груди – соски проступали сквозь ткань купального костюма – и к бедрам. Стюарт не знал, что выводило его из себя больше – что он не поцеловал ее тогда, или что отец скорее всего наблюдал за ними.

Анна явно чем-то расстроила Эстер, хоть она и не была уверена, чем именно. За последние несколько недель Эстер стала молчаливой, кроме тех случаев, когда она командовала Анной. Этим вечером после раннего ужина она выдала ей новую книгу Ф. Скотта Фицджеральда и наказала идти в больницу, чтобы почитать Фанни. Анна постаралась отвертеться от задания.

– Она едва знает меня, – сказала Анна. – Разве она не предпочтет вас?

– Наверняка, – сказала Эстер, кладя руку ей на спину, – но сегодня я просто не могу этого вынести.

Анна не знала, как она в принципе это выносит. В воскресенье будет два месяца с момента гибели Флоренс. Анна пыталась представить, каково потерять ребенка, а затем каждый день ходить в больницу, сидеть с Фанни и притворяться, что все в порядке. Должно быть, очень изматывающе.

А еще была палата Фанни, такая темная и угнетающая, что ее совсем не хотелось посещать. Когда Анна пришла, она подтащила стул к окну и приподняла жалюзи на шесть дюймов, чтобы вечернее солнце позволяло читать мелкий шрифт.

Фанни казалась дремлющей, но когда Анна подняла жалюзи, с кровати раздался тихий голос:

– Из-за тебя нас обеих будут ругать.

– Да? – спросила Анна. – Мне опустить их обратно?

– Боже упаси. Мне не помешает немного света.

– А что делает твоя мать, когда читает тебе?

– Она не читает.

Анна посмотрела на книгу в своих руках. Слова Эстер заставили ее думать, что Фанни ни дня не могла пережить, чтобы ей кто-то не почитал.

– Ну, я пришла составить тебе компанию, так что поступлю, как тебе удобнее.

– Что ты принесла?

– «Ночь нежна».

– Я ее не читала.

– Я тоже.

Действие книги с таким же успехом могло происходить в Атлантик-Сити, поняла Анна, начав читать.

– «На приятнейшем берегу Французской Ривьеры, примерно посередине пути от Марселя до итальянской границы, стоит большой, горделивый, розоватых тонов отель. Почтительные пальмы силятся остудить его румяный фасад, короткая полоска слепящего пляжа лежит перед ним. В последние годы он обратился в летнее прибежище людей известных и фешенебельных…» [31] Начало романа «Ночь нежна» Ф. С. Фицджеральда. Пер. с англ. С. Ильина.

Анна читала, пока солнце не село за горизонт, Розмэри Хойт оказалась вовлечена в круг друзей Дайверов, а Дик Дайвер признал ее влечение к нему. Розмэри была не просто покорена Диком Дайвером – а потеряла голову. И Анна поняла, что задумалась, так ли сильно чувства героини отличаются от пьянящего ощущения, которое охватывало ее при виде Стюарта.

Однажды, когда ей показалось, что Фанни уснула, она загнула уголок страницы и положила книгу на прикроватный столик.

– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Фанни, и Анна снова взяла книгу и продолжила читать, щурясь, чтобы в угасающем свете разглядеть слова.

– Разве не любопытно, что мать Розмэри – не сторонница брака? – спросила Фанни, когда Анна взяла паузу, чтобы налить себе воды.

– Наверное, ее опыт в браке был неудачным. Помнишь, у нее два мертвых мужа.

Фанни приподнялась на локтях.

– Непохоже, чтобы мать Розмэри основывалась на собственном опыте. Это что-то большее.

– Ложись обратно. – Анна вернулась на место и пробежалась по страницам, которые уже прочитала. – Думаю, миссис Спирс верит, что Розмэри особенная и заслуживает шанса самой заработать на жизнь и встать на ноги.

– Думаешь, это лучшая жизнь? – спросила Фанни. – Не быть никому должной?

Анна подумала о Джозефе и деньгах, которые он положил на счет в Набережном Национальном банке.

– Все мы кому-то должны.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – сказала Фанни. – Муж. Человек, которому ты никогда не угодишь.

Анна склонила голову набок и посмотрела на Фанни. Ее брак был настолько плох? Она не могла удержаться от вопроса:

– Айзеку трудно угодить?

Фанни только кивнула и уставилась в потолок. Внезапно она показалась очень далекой. Анна не знала, что сказать ей, и не могла найти силы защищать человека, чья компания ей не нравилась. Наконец, Фанни заговорила сама:

– Иногда мне кажется, что последние восемь лет я провела, задержав дыхание.

Анна понимала ее – каково было чувствовать ускользающий контроль над собственной судьбой.