Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– Стюарт, – сказала Гусси, заправляя выскользнувший из-под кепки локон за ухо, – если бы Флоренс не умерла, вы бы поженились?

Вопрос был как удар между лопаток. Стюарт представил, как его неукротимая сила сшибает его с вышки и швыряет на утоптанный песок тремя футами ниже.

– Большой вопрос для такой маленькой девочки.

– Мне скоро восемь.

– Хм, похоже на то. – Как он мог объяснить свои отношения с Флоренс словами, которые поймет маленькая девочка, пусть даже взрослая не по годам Гусси? Бывали дни, когда его чувства казались открытой раной, которая требовала немедленного внимания, а в другие дни они были скорее старой костью, которую он мог закопать в саду, чтобы вернуться к ним, когда – если – Флоренс будет готова.

– Ты любил ее? – спросила Гусси.

– Любил, но это было не так просто.

– Почему?

Хороший вопрос. Почему это было нелегко?

– Ну, для начала, я не еврей.

– Это важно?

Стюарт обернулся посмотреть на нее.

– Не должно быть, но важно.

– А кто ты?

– Никто. Может, протестант? Я уже даже и не знаю.

– Так евреи не могут жениться с протестантами?

– Я думаю, евреи предпочитают жениться на евреях.

Гусси крепко сжала губы. Ее челюсть задрожала. Стюарт испугался, что она заплачет, и быстро добавил:

– Но не думаю, что дело было только в этом. Я ведь еще был ее тренером.

Другое слабое оправдание. Он был далеко не так благороден. Дай Флоренс ему хоть какой-то знак в любую из их утренних тренировок, и он был бы готов заняться с ней любовью прямо в лодке. Она не давала ни малейшего намека, что заинтересована.

– Тренерам не разрешают жениться?

Стюарт засмеялся.

– Нет, разрешают. – Он представлял, что Флоренс вернется из Франции, и он объяснится с ней и спросит, чувствует ли она то же самое. Если признание изменило бы их дружбу, ему пришлось бы с этим жить.

– Я кое-что сделала для тебя, – сказала Гусси, засовывая руку в карман сарафана.

Она достала маленький камешек и протянула ему.

Стюарт перевернул его. На одной стороне она нарисовала двух маленьких морских коньков.

– Как мило, Гусь. Спасибо.

– Я хотела спросить, – ее голос вдруг опустился до шепота, – ты не женишься на мне?

К шести часам, когда Роберт и Стюарт уложили вышку на песок, закрепили лодку и направились к пляжной палатке, небеса еще не разверзлись, но штормовые облака уже зависли прямо над Набережной. На подходе к палатке Стюарт уже убедил себя, что Анны там не будет. И кто может ее винить? В любую минуту готов был полить дождь.

Стюарт убрал свой спасательный поплавок и пару весел, которую они с Робертом взяли этим утром.

– Я могу как-то помочь?

Он резко развернулся и увидел Анну, стоящую в нескольких футах позади. Лямка купальника выглядывала из выреза ее хлопкового платья. Бледно-розовый кардиган висел на плечах.

– Отлично! Ты пришла. Я волновался, что шторм тебя прогонит.

– Шторм еще не начался.

Не успела она договорить это, как на щеку Стюарта приземлилась капля. Анна подняла лицо к небу, и Стюарт воспользовался возможностью схватить ее за руку.

– Давай поспешим.

Они взбежали по лестнице и через Набережную, через холл «Ковингтона» и вверх по задней лестнице отеля на второй этаж. Когда они вывалились из двери к бассейну, Анна запыхалась, а Стюарт начал изображать отца, отчего оба они расхохотались.

– Ш-ш-ш, шепотом, – театральным шепотом заявил он, только сильнее рассмешив Анну. У бассейна никого не было. В ожидании дождя все стулья подвинули к стенам, а зонты сложили. Кто-то унес внутрь все полотенца и подушки для сидения.

Анна сняла кардиган и отложила в сторону. Когда Стюарт впервые привел ее в «Ковингтон», она стеснялась раздеваться перед ним. Он вспомнил, как она отвернулась, чтобы расстегнуть передние пуговицы на платье. Теперь, когда дождь начал набирать силу, она схватилась за ткань, собранную на талии, и стащила платье через голову одним литым движением. Анна носила старый купальник Флоренс из Клуба «Амбассадор», форму, которую Стюарт узнал бы где угодно. Ему не хватало духу упомянуть это. Он знал, что у нее не было своего купальника. Она наверняка выбрала его, потому что он был самым простым из купальных костюмов Флоренс, наименее привлекающим внимание. На Флоренс он сидел как вторая кожа. Но с Анной Стюарт осознавал, что это была всего лишь одежда, и в определенных обстоятельствах ее можно было снять.

Стюарт вытряхнул образ из головы, стащил через верх рубашку, отбросил шорты и с разбегу бросился в бассейн. В последнюю секунду он схватил Анну за руку и затащил ее в воду вместе с собой. Она вскрикнула, погрузилась в воду, а затем вынырнула. Дождь усилился. Большие капли отскакивали от водной глади, ударяясь о нижнюю часть их подбородков. Вода в бассейне стала такой непрозрачной, что Стюарт не видел дна.