Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

Анна гораздо лучше освоилась с вольным стилем, и она три или четыре раза переплыла бассейн, прежде чем остановиться и задать вопрос о технике дыхания. Он воспользовался возможностью отвлечь ее.

– Я так понимаю, Гусси добралась домой в целости?

– Да. К счастью, Эстер заметила ее отсутствие только за полминуты до того, как она вошла в дверь.

– Гусси рассказала, где была?

– Пытаешься выспросить, будут ли у тебя проблемы? – спросила она, приближаясь.

– Вроде того.

– Она сказала Эстер, что хотела что-то тебе передать.

– Это правда.

– И что это было?

– Камень.

– И все?

– А вместе с ним – очаровательное предложение брака. – Стюарт не мог удержаться от широкой ухмылки.

Анна приподняла брови и плеснула на него водой, но так слабо, что ни капли не попало на лицо.

– Будь серьезным.

Он засмеялся.

– Я абсолютно серьезен.

– И что ты сказал ей?

– Если в двадцать лет она решит, что хочет замуж за старика, я буду готов. Но если до этого времени она влюбится в кого-нибудь моложе и симпатичнее, она может попросить меня освободить ее от обязательств.

– Бедная Гусси.

– Из меня выйдет такой ужасный супруг?

– Думаю, ты разобьешь ей сердце, – заявила Анна тоном таким серьезным, что Стюарт уже не был уверен, говорят ли они о Гусси.

– Анна, я хочу, чтобы ты знала кое-что. Мы с Флоренс не были…

– Я знаю, – быстро сказала она, будто стесняясь его нужды объяснить.

– Знаешь? – спросил он.

– Она… – Анна запнулась, а затем продолжила, – немного рассказала мне.

Стюарта охватило непреодолимое желание обнять ее, защитить от шторма, который набирал силу над их головами.

– Я любил ее, – сказал он, не до конца веря, что второй раз за день произносит эти слова вслух. По какой-то причине ему было очень важно оставаться с Анной предельно честным. – Но я никогда не признавался. И я думаю, что мои чувства были безответными.

Анна обхватила себя руками, и Стюарт засомневался, стоило ли ему что-то рассказывать. Всего пару минут назад он был готов поклясться, что она хотела его поцелуя.

– Ты замерзла? – спросил он. – Хочешь вылезти?

Она отрицательно покачала головой.

– Что ты любил в ней?

Стюарт откинул голову в воду и уставился на небо, позволил дождю затечь в рот, омыть нос. Затем поднял голову и заставил себя взглянуть Анне в глаза.

– Думаю, я любил ее храбрость. И способности. Как будто не было ничего ей неподвластного.

– Вроде Ла-Манша? – спросила она, не отводя глаз.

– Она бы точно пересекла его. Но дело было не в каком-то одном заплыве и вообще не в плавании. Ты чувствовал себя счастливчиком, если доводилось понаблюдать даже за тем, как она делает сэндвич.

Анна вытерла глаза. Она плакала? Под дождем невозможно было понять.

– Хочешь вылезти?

Она кивнула, и он подтянулся и забрался на край бассейна, оглядываясь в поисках чего-нибудь сухого вместо полотенца. Платье Анны и его шорты промокли насквозь. Шезлонг был накрыт куском брезента цвета овсянки с вышитой эмблемой «Ковингтона», и Стюарт подумал, что внутренняя сторона еще может оставаться сухой. Он стянул брезент и понес его к Анне, которая как раз поднялась по лестнице.

– Не особо мягкий, но им можно вытереться, – пояснил он, оборачивая брезент размером с палатку вокруг ее плеч.

– Спасибо.

– Пойдем туда, где сухо, – сказал Стюарт, ведя ее к дальней стороне бассейна, где крыша отеля образовывала небольшой навес, всего фут-два глубиной. Анна предложила ему край брезента, который он накинул на собственные плечи. Они наклонились друг к другу, завернувшись в брезент и наблюдая за дождем.

– Как дела с твоими родителями? – спросил Стюарт. – Айзек сказал, что не очень.

Анна наморщила нос.

– Айзек?

– Он, наверное, не очень надежный источник? – со смешком сказал Стюарт.

Она покачала головой и подтянула брезент.

– Вообще, их положение выглядит теперь лучше.

– Да?

– У нас есть еще два письма, кроме поручительства Джозефа. И он проявил щедрость и открыл им счет в Набережном Национальном банке, что тоже должно помочь.

Так вот что Джозеф сделал с чеком в тот день, когда они вернулись из Хайлендс. Положил их на счет для родителей Анны. Он был хорошим человеком.

– Отличные новости, Анна.

Она подняла глаза на Стюарта. Ее лицо никогда еще не было таким открытым и сияющим. Ему нравилась мысль, что смерть Флоренс и невозможность сделать единственную вещь, к которой она стремилась, открыла возможность для Анны воссоединиться с семьей. Он подумал, что и Флоренс это понравилось бы.