Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– Закажем пакеты, чтобы хватило до конца августа, – сказал Джозеф. – А пока вы можете начать присматривать, кто другой готов взяться за заказ.

Миссис Саймонс сделала пометку в блокноте, который принесла вместе с почтой.

– Есть еще кое-что, – добавил он. – Пожалуйста, позвоните Анне и скажите, чтобы она послала телеграмму родителям. Мы заплатим. Скажите, пусть не подают новое заявление, пока не получат от меня банковскую выписку.

– Банковскую выписку? – уточнила миссис Саймонс, поднимая глаза от блокнота.

Джозеф передал ей тонкий лист бумаги. На нем значились имена Пауля и Инес Эпштейн, а внизу был проставлен баланс счета – двенадцать сотен долларов. Деньги за заплыв Флоренс через Ла-Манш и еще немного сверху.

– Затем отнесите это на почту и закажите авиадоставку. Анна предоставит вам адрес.

Миссис Саймонс взяла выписку со счета и притворилась, что не изучает ее.

– О, есть еще кое-что, – сказала она у самой двери. – Илай Хирш хотел узнать, не станете ли вы сопредседателем осенней кампании.

Джозеф догадывался, что вскоре Хирш попросит у него какое-то одолжение. Джозеф ожидал просьбу о большом взносе, а вот сопредседательство было совсем другим делом.

– Сказать ему, что время неподходящее? – осведомилась миссис Саймонс.

Джозеф подумал о двух рекомендательных письмах – от Американского еврейского комитета и Айка Бахараха, – которые Хирш добыл в рекордные сроки.

– Нет, лучше не надо.

Миссис Саймонс приподняла брови, прежде чем сделать еще одну пометку в блокноте.

Не было ничего плохого в том, что члены Бет Кехилла и Родеф Шолом сдавали мелочь на нужды Американского еврейского комитета, но в последнее время, и особенно сегодня, Джозеф слишком утомился для альтруизма. Организация Хирша собрала за последний год почти миллион долларов, якобы для помощи людям вроде Инес и ее мужа, но когда Джозеф и Анна объяснили их беду за ланчем, Хирш не предложил ни цента. Куда же уходили все деньги?

По-настоящему Джозеф переживал, что никакие деньги не помогут прорваться сквозь бюрократическую волокиту, большая часть которой была нагорожена не нацистами, а американским правительством. Он считал вполне показательным, что, когда Инес оказалась в тупике, она возложила свои чаяния не на Сообщество помощи евреям-иммигрантам, Немецкий фонд помощи или Американский еврейский комитет, а на мужчину, которого не видела больше тридцати лет.

Джозеф легонько постучал в дверь кабинета Айзека.

– Да?

– Я иду домой ужинать. Не присоединишься?

– Работы полно, – ответил Айзек. – Останусь еще ненадолго.

Ничто так не раздражало Джозефа, как попытки зятя изобразить занятость. Айзек должен был руководить командой продаж, но все, включая продавцов-водителей, знали, что на самом деле их начальницей была миссис Саймонс. По утрам водители просматривали заказы и поправляли маршруты, докладывая о расхождениях миссис Саймонс, прежде чем отправиться в путь. Когда вечером они возвращались в офис, чтобы сесть за телефоны и пройтись по завтрашним заказам, миссис Саймонс отвечала на вопросы по ценам и остаткам. Если поступал большой заказ или появлялся новый покупатель, водители отмечали это с миссис Саймонс, а не с Айзеком, который большую часть дня пытался вникнуть в происходящее. Джозеф не знал, что они с Айзеком будут делать, когда она в итоге уйдет на пенсию.

– До завтра работа никуда не денется, – сказал Джозеф Айзеку. – Идем.

Айзек встал, кивнул пару раз, как будто пытаясь собраться с мыслями, и начал перекладывать бумажки на столе в поисках чего-то. Наконец он нашел тонкую картонную папку и убрал ее в портфель.

– Ты вчера навещал Фанни? – спросил Джозеф, когда они вышли на улицу.

– К сожалению, я туда не попал.

– Эстер говорит, доктор Розенталь перевел Фанни на новый режим. Чтобы понизить давление.

– Хорошая новость.

Джозеф удивился зятю. Неужели он не хотел знать, в чем заключался режим? Он казался рассеянным.

– Мне показалось, что утром у заводи я видел Стюарта? – сказал Айзек. Если он упоминал это, то, конечно, видел. Когда Джозеф пригласил Стюарта проехаться с ним, Айзек наверняка наблюдал из окна кабинета.

– Мне надо было в Хайлендс, и я пригласил его. Стюарт был слишком вежлив, чтобы отказать старику.

– Не такой уж вы и старый.

– Нет?

– Я бы с радостью вас отвез.

– В следующий раз?

Они пересекли Атлантик-авеню и направились на север.

– Ты будто витаешь где-то, Айзек, – сказал Джозеф. – Дело в Фанни или в чем-то еще?