Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

В этой картине много вроде бы несущественных, но досадных неточностей. Скажем, режим, с которым русская армия воевала в Чечне в 1994–1996 годах, был мерзким, основанным на родоплеменной и трайбалистской архаике, если не прямо организовавшим, то допустившим и одобрительно поощрявшим чудовищный геноцид русских. Много, в общем, каким, но отнюдь не исламистским. Бывший советский офицер Дудаев к потенциальному созданию в Чечне базы для халифата относился примерно также, как бывший советский партийный функционер Ельцин, периодически появлявшийся на торжественных богослужениях со свечкой в руках, отнесся бы к идее возродить в РФ православную империю в византийском стиле. Да, ичкерийцы охотно получали помощь от зарубежных исламистских государств и структур, но это была прагматика без особых эмоций. Примерно так же вожди антибританского сопротивления Ирландии пользовались некогда поддержкой немцев, индиец Субхас Чандра Бос — опять же немцев и японцев, большевики — вновь щедрых на помощь разным бунтарям тевтонов. (Дабы не затевать лишний раз спор о «деньгах кайзеровского Генштаба», уточню, что речь как минимум о совершенно неоспоримых примерах содействия, вроде «пломбированного вагона».) Зарубежные исламисты приезжали воевать на ичкерийской стороне в немалом количестве, но не были для сепаратистов ни идейным стержнем, ни ударной силой. Основной же взлет исламизма в республике начался как раз после капитуляции в Хасавюрте, когда, скажем, Яндарбиев подписал указ о переводе Уголовного кодекса на рельсы шариата.

Есть, конечно, в статье Прилепина и меткие наблюдения. Безусловно, Ельцин был воплощением противоречивых и темных черт русского характера, и в этом плане он имеет право на звание коренного правителя, просто с жирным знаком минус. Схожим образом покойная В. И. Новодворская была совершенно ужасающим, но при этом глубоко почвенническим по духу русофобом. До подобной глубины, искренности и ярости отрицания всего русского может дойти только сам русский. И ее милый дуэт с К. Н. Боровым представлял собой, несмотря на часто озвучиваемые самой предводительницей Демсо-юза иноэтничные примеси в ее крови, именно дуэтом внешнего и внутреннего русофобов. Впрочем, заметку «Деприватизация Валерии Ильиничны» я при всем при этом писать бы не решился…

Тем не менее дело по большому счету не в соотношении фактологических и философских промахов и удач в материале Прилепина. Ошибочны, на мой взгляд, его мотивация и методология. Некоторые наблюдатели уже поспели обвинить Захара в конъ-юнктурности и подлаживании под изменчивый мир. Я предпочту исходить из презумпции невиновности. Дело, мне кажется, вот в чем. Либералы часто с ехидной интонацией заявляют патриотам: «Вот вы говорите о единстве русской истории, о том, что свое гармоничное место в ней должны иметь и Сталин, и Николай II, и белые, и красные, а как же Ельцин с Гайдаром? Им место найти не хотите?» Захар и взялся искать.

И все бы хорошо, только наличествуют два больших «но». Первое — Ельцин и Гайдар были совсем уж недавно. Еще живы миллионы людей, которых Егор Тимурович брезгливо перевел в категорию социального балласта, который если исчезнет, то не жалко. Живы миллионы жертв политических, экономических, дипломатических и военных экспериментов Бориса Николаевича. Миллионы живы — а миллионы нет… Пройдет пятьдесят — сто лет, тогда, не исключено, обсуждение Ельцина и Гайдара как сложных неоднозначных персонажей обретет больший смысл.

Второе — и главное. До сих пор сами патриоты горячо спорят меж собой, является ли 9 мая 1945 года оправданием политики Сталина и косвенно его кремлевских соратников и предшественников. Есть споры — но есть и предмет дискуссии, Великая Победа. Не будь ее — не было бы ни споров, ни, с большой долей вероятности, самих спорщиков. Ни о каких победах ельцинского режима говорить не приходится в принципе, но и наследующая ему нынешняя российская власть, при всем уважении к защите Южной Осетии в 2008-м и возвращению Крыма, ничего схожего с нашим знаменем над рейхстагом не добилась. Случится по-настоящему грандиозный триумф — и оснований говорить о переводе первого президента РФ из бесспорных в спорные исторические фигуры появится существенно больше.

Многие от перспективы повторения ВОВ в любом виде и формате испуганно вздрогнут, присовокупив: «Не дай Бог!» Увы, вне зависимости от нашего желания мы уже втянуты в грандиозное противостояние цивилизаций и геополитических центров силы, которое вполне может быть охарактеризовано как очередная мировая война. Поражения в ней никто в здравом уме не пожелает, стало быть, надо настраиваться лишь на победу, не ради, разумеется, одной лишь последующей реабилитации Ельцина и выделения ему пристойного места в русских летописях. Свой вклад в дело помощи Родине может и должен внести каждый, а от Прилепина следует ждать вклада большего, чем от рядового гражданина. Но для начала хорошо бы прекратить плодить сущности и усложнять совершенно ясные на сегодняшний день константы недавней истории.