Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Французский философ Жюльен Бенда в своем самом известном произведении «Предательство интеллектуалов» в свое время бичевал интеллектуалов (это, впрочем, понятно уже по названию), ставящих национальные, патриотические и гражданские ценности выше космополитическо-гуманистических, да еще и призывающих к этому остальное общество. Наверное, в 2014 году российским интеллектуальным сообществом он остался бы доволен где-то наполовину, ибо сторонников решительной поддержки Новороссии и тех, кто «шахтеры не воюют», «хитрый план», «Крым — особое дело», оказалось примерно поровну. Думаю даже, это понравилось бы старику Жюльену лишь на четверть — ведь те, кто «хитрый план» и «невоюющие шахтеры», по факту приносили пользу не абстрактному гуманизму, интернационализму и миротворчеству, а вполне себе киевской хунте. Хотя если учитывать, что всю шумную «невводильную» кампанию организовывали и проталкивали наши властвующие персонажи, испугавшиеся за свои размещенные за границей активы и блага, оффшоры же и мировые элитные здравницы суть явление вполне космополитическое, наднациональное… Некий весьма своеобразный интернационализм в происходившем все-таки присутствовал.

Говорили мы как-то с Сергеем Чепиком, или, как я его со всей дружеской любовью называю, «дядей Сережей», о проблеме плюрализма и единомыслия.

С одной стороны, у нации должно быть монолитное единство мнений по ряду жизненно важных магистральных вопросов. Как локализованных на отдельном отрезке времени, пусть и обладающих историческим значением, вроде «Крымнаша», так и тех, что определяют суть национального бытия на многие поколения, вроде уваровской формулы «Православие, Самодержавие, Народность» и последующих ее превращенных версий. С другой стороны — что делать, если строительство этого монолита попадает в руки людей сомнительного качества и еще более сомнительного целеполагания? Тогда ведь получается нынешняя клиническая картина, когда аудитория слепо верит лишь в то, что говорят по телевизору, и лишь то время, пока это говорят. И выходит почти единогласный консенсус, что Эрдоган позавчера друг, вчера враг, сегодня снова друг, Донбасс внутреннее дело Украины, англосаксонский империализм в бессилии ярится и одновременно пресмыкается перед грозным и величественным российским МИДом и его первыми мужьями и девами… Тут поневоле возопишь о необходимости не либеральной, но патриотической оппозиции подобному прискорбному единомыслию.

Мы ожидаемо сошлись во мнении о необходимости золотой середины, пусть она и крайне сложнодостижима. Чепик выдвинул идею, что середина эта может быть достигнута за счет географического разброса, скажем, Центральная Россия более дисциплинированна и верна линии партии и правительства, а Юг (естественно, включающий в себя Новороссию) более свободен в умственной работе. Идея интересная. Как бы то ни было, опять все пути ведут в Новороссию.

Свободолюбивая интеллигенция с новой силой кричит, что ее, дескать, травят.Между тем нет в России силы, столь же склонной травить кого-либо, чем сама эта интеллигенция. Причем ожесточеннее всего травят своих же, отступивших от «генеральной линии партии». Травили Некрасова за незамысловатое стихотворение в честь Муравьева-Виленского. Травили Бориса Слуцкого за «участие в гонениях на Пастернака» (несколько вымученных фраз с попыткой перевести все в шутку, мол, шведский Нобелевский комитет мстит нам за Полтаву — и четверть века припоминаний и улюлюканий по этому поводу, нормальное сочетание травли и контртравли?). Травили и продолжают травить много кого еще.

Вот что по этому поводу писала Людмила Сараскина, сама человек более либеральных, чем консервативных или иных воззрений: «Вглядываясь из этого одинокого окопа в облик отечественного либерализма, я увидела устойчивый стереотип политического поведения единицы либерала. Он точно знает, когда и кому аплодировать и когда кого поносить — и в этом смысле видится мне членом партии, со строгой партийной дисциплиной и генеральной линией. Будто центральный агитпроп выдает ему установку (ориентировку) по быстрому реагированию — и реакция либерала на мир и людей точно соответствует специальным тестам, по которым он опознает своих и отсекает чужих. (Году в 1992-м я была приглашена в одно почтенное жюри по публицистике. На решающем заседании появился шустрый молодой человек — в роли политкомиссара. Имея цель убедиться в благонадежности каждого из нас, он предложил тест: “Как вы относитесь к Говорухину?” — и был шокирован, услышав от меня слова симпатии и сочувствия автору “Великой криминальной революции”)».