Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

На упомянутой веранде, кстати, я не только вечером, но и днем проводил больше времени, чем на пляже, — из-за наличия wi-fi. Это были самые горячие, тяжелые и кровавые дни донбасской войны, когда неизбежным казалось падение Донецка и когда своего апогея достигло «невмешательство» Кремля, выражаемое иногда посредством глубоких озабоченностей, а иногда невинным разглядыванием потолка под натужное посвистывание. Высокопоставленные чиновники МИД прямым текстом говорили, что, мол, через несколько дней все закончится, и, при фактически единственном возможном сценарии столь быстрого окончания происходящего, выглядела ситуация еще более отвратительною. Из всего описываемого времени, подлей которого на моей памяти не было, те дни казались подлыми особо.

Начиная с весны 2014 года у российской либеральной интеллигенции появился любимый вопрос,задаваемый в стиле пафосных филиппик Михаила Самуэ-левича Паниковского, с легкой примесью детской дразнилки «купи слона»: «Скажите мне, где вы видите на Украине фашизм? Нет, скажите, покажите, ткните пальцем!» Далее обычно следовало напоминание, что на майских президентских выборах радикалы Тягнибок и Ярош в сумме набрали лишь 2 %. При этом почему-то игнорировались и 8,5 % национал-гомосексуалиста Ляшко, давно перещеголявшего Яроша с Тягнибоком в плане экстремизма, и еще более существенный факт: ставший в итоге победителем Порошенко бросил свой бюллетень в урну с возгласом «Слава Украине!», а серебряный призер Тимошенко аналогичным образом закончила послевыборную речь. Либерал, конечно, может включить дурака (хотя зачем включать, он и так живет нон-стоп в этом режиме) и заявить, что провозглашение славы своей Родине суть вполне безобидный и даже украшающий политика поступок. Да-да, а свастика, как известно, древний солярный символ. Впрочем, поднаторевшего в казуистике либерала и аргументом «от свастики» не так-то просто уязвить. Думаю, даже появление на трибуне Майдана оживших Гитлера с Муссолини в вышиванках и с лихими чубами было бы объяснено в духе, что не все так однозначно и перед нами эманации-аватары фюрера и дуче, воплотившие в себе лучшие, толерантные и евроинтегрированные черты этих незаурядных политиков и отринувшие все плохое. Более лучший Гитлер, адаптированный к современной повестке, так сказать.

Закладывать в мутной водичке разговоров о фашизме невероятные фигуры, заставившие бы завистливо присвистнуть даже Джонни Вайсмюллера, либералам позволяет крайняя и с годами все более прогрессирующая размытость самого этого термина. Фашизм, по сути дела, превратился в обзыватель-ство, которым обмениваются оппоненты из любых политических и идеологических лагерей, а также обозначение всего непонятного, неприятного и не укладывающегося в сознании. Либералы на поприще превращения грозного некогда понятия в банальный ругательный штамп постарались более всех. Робко интересуешься, имеют ли русские, помимо многочисленных обязательств, какие-нибудь права? Фашист! Не готов с распростертыми объятиями принять миллионы среднеазиатских мигрантов, радушно выдав им российские паспорта и пособие — да побольше — на обзаведение хозяйством? Точно фашист. Выступаешь за традиционные ценности? Однозначно фашист. Про присоединение Крыма к России даже не говорю, это оказалось настолько возмутительным актом фашизма, что перед ним стеснительно поблек и поник даже аутентичный фашизм 20—30-х.

Что ж, господа, мы тоже умеем играть в такие игры. Тем более, увы, в последнее время это отнюдь не игры, а реальность, данная нам в ощущениях.

Итак, вы спрашивали о фашизме на Украине?

Мертвые женщины и дети на улицах донбасских городов — это фашизм.

Пылающий Дом Профсоюзов в Одессе, обугленные тела мучеников и шуточки про «шашлык из колорадов» — это фашизм.

Целенаправленные бомбардировки церквей, больниц, домов престарелых — это фашизм.

Применение всего арсенала запрещенных международными конвенциями вооружений — это фашизм.

Обстрелы автобусов с беженцами — это фашизм.

Пытки и издевательства над военнопленными, интернированными лицами, задержанными журналистами — безусловный фашизм.

Планы превращения целого региона в лишенный гражданских, культурных и социально-экономических прав бантустан — несомненный фашизм.

Публичное избиение оппозиционных политиков и запрет неугодных партий — явный фашизм.

И минералка «Слезы сепаратиста» с изображенными на этикетке каплями-бомбочками тоже, кстати, фашизм.