Мария Рыбакова: Черновик человека

Да что вы, говорю я. И опять смеюсь.

Поверьте, Света. Все может стать очень-очень хорошо. Доверьтесь нам. Как только человек начинает понимать ценность своей подлинной сущности, которая, при любых условиях не зависит от мнения других людей…

У меня нет таланта, говорю я.

Что вы имеете в виду, Света?

Я не могу писать стихи. Я не поэт. У меня нет таланта.

Человеческая природа необычайно богата, говорят доктора. Вы сами не знаете, какие способности в вас заложены. Если сегодня не получается одно, завтра можно попробовать другое. Надо найти то, что приносит вам наибольшую радость. Ребенком, например, что вы больше всего любили делать? Плавать, рисовать, играть с друзьями?

Я любила читать стихи со сцены. И чтобы мне аплодировали.

Доктор слева опять вздыхает, а доктор справа протирает очки. Значит, вы больше всего любите известность? Может быть, это оттого, что вас недолюбили в детстве? Что – если бы вы нашли настоящую любовь – вам не понадобилось бы восхищение толп и щелканье фотокамер?

Нет, мне не нужно обожание, говорю. Вы меня не так поняли. Или я не так выразилась. Не это было самым важным. Не тогда, когда я на сцене стояла. А по ночам, когда ко мне приходил звук. Вы знаете, он на самом деле всего какой-нибудь год приходил. Я не могла заснуть, а он со мной разговаривал. Не просите меня рассказать, про что. Про все, про разное. Не для ваших ушей. Звук приходил, и все, что было в этом мире злом, оборачивалось в добро. Потому что все в этом мире – зло. И этот стол, и это кресло, и это стекло в окне, и пальма в саду, и Америка ваша, и наша Россия, и звездочки на небе. А мой добрый ночной звук был один-одинешенек и совсем не из этого мира. И он меня любил и приходил ко мне тогда. А потом перестал, потому что я не поэт и у меня, как оказалось, нет таланта.

Ну Света, послушайте, в мире столько всего, говорят доктора. И вновь принимаются меня убеждать, что можно жить и без того, чтобы писать стихи.

Но только зачем, дядя Жора, зачем?

Перевод с англ. – Марии Рыбаковой.