Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

Кабинет начальника полицейского главка был непривычно пустынным, хотя обычно, в это время здесь шла традиционная послеобеденная планерка с руководителями отделов. Сейчас же, Горбин сидел в одиночестве и нервно постукивал пальцами по столешнице. Отменил совещание — было не до того. Отделение сотрясал гул негодования и это чувствовалось, практически, на физическом уровне. Сегодня следователя Архипова — ближайшего помощника руководителя управления, нашли с пробитой головой за второсортной забегаловкой. Нашли через несколько минут после стычки с Игнатовым. Это был не просто скандал, а скандал неслыханного, по меркам небольшого городка, масштаба. А, как раз сейчас, лишнего внимания Горбину хотелось меньше всего. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы прикинуть какую именно версию возьмут за рабочую сторонние следаки из областного управления.

В том, что этим делом займётся область — Горбин не сомневался. Причём, по всем канонам жанра, должен был подключиться следственный комитет, прокуратура и, конечно же, не обойдётся без назойливой прессы. Для начальника это был удар под дых. Причём удар, как минимум, двойной. Во-первых — внимание к его персоне, управлению и городу. Во-вторых — он лишился своего главного помощника, правой руки, за несколько дней до «часа икс», до часа, когда должно выполнить свою часть сделки. Операция с инкассаторами была, по сути своей, простым налётом. Но, чтобы она прошла без сучка и задоринки нужна хорошая координация непосредственного процесса. Теперь этим заниматься некому и всё ложилось на плечи Анвара Сардиева — бывшего бандита, который знал толк в разбое, но разбое совершенно иного характера.

Переполовинить содержимое фуры проезжих дальнобойщиков — это запросто. А вот, военизированная охрана и бронемашина — другой уровень. Понятное дело, что целью были не деньги, а сама шумиха и сгоревшие бумаги, но всё же… Тем более, в спектакле задействовался совершенно посторонний человек. От безысходности Горбин внедрил в план в «пушечное мясо». Но теперь и его участие под вопросом. Узнай Булавин о том, что Игнатов в следственном изоляторе — может сорваться с крючка. Ведь, по легенде, в которую «мясо» свято верит, именно Игнатов поставил перед выбором — деньги или свобода. Теперь, даже этот дерьмовый план трещал по швам.

Горбин долго, не моргая, смотрел в одну точку. Когда из мыслей вырвал звук упавшей на пол авторучки, до того медленно катившейся к краю стола, Вадим Артёмович потёр покрасневшие глаза, открыл тумбу, извлёк бутыль арманьяка, налил половину пузатого бокала, залпом опустошил посуду, после чего, убрал всё обратно. Горбин, наконец, обратил внимание на упавшую на пол ручку, но, вместо того, чтобы поднять — отшвырнул её ногой с такой силой, что та улетела в противоположный конецдлинного кабинета и ударилась в плинтус и раскололась вдоль всего корпуса.

Одновременно с ударом пластмассы о дерево, в кармане начал вибрировать телефон. Начальник управления не ждал звонка ни от кого, с кем было бы приятно говорить. Хотя, наверное, сейчас таких людей для него просто не было. Зато, он прекрасно знал, кто мог пытаться с ним связаться, причём связаться срочно, в свете новых обстоятельств. Горбин достал трубку, глянул на экран, скривившись, поднёс аппарат к уху.

— Здравствуй, Вадим Артёмович, — раздался голос из динамика. — Что это у тебя там за суета? Твои уже друг друга валить стали?

— Привет. Не знаю пока. Разберёмся, — с невозмутимостью в голосе ответил Горбин.

— Ну, допустим, разбираться уже другие будут, — резонно заметил собеседник на другом конце линии, — а это плохо, не находишь?

— Нахожу, — скрипнул зубами полицейский.

— Так, что же ты будешь делать с нашим делом? У меня возникают сомнения…

— Отбрось! — не дал договорить прокурору Горбин. — Всё в силе. Можешь на меня рассчитывать, как, впрочем, и всегда.

— Ты не шуми, — раздалось из динамика. — Лишнее внимание — лишний риск.

— Я знаю. Но делать-то нечего?

— Нечего.

— Ну, вот и всё! — раздражённо выпалил Горбин.

— Ладно, — согласился собеседник. — Я звонить больше не буду, без экстренной необходимости. И ты не звони. Я не параноик, но, знаешь — «бережёного Бог бережёт». Мой человек закинет тебе вводные в почтовый ящик. И, смотри, не облажайся.

Вместо ответа начальник городского полицейского главка нажал «отбой». Ему до чёртиков хотелось послать своего собеседника, но он терпел. Как, в общем, и всегда. Все тёмные делишки, с не истёкшим сроком давности, межрайонному прокурору были известны. И тот использовал компромат так, как считал нужным — втягивал Горбина во всё новые и новые аферы, которые лишь добавляли веса будущему многотомному делу потенциального подсудимого Вадима Артёмовича Горбина. Он был под колпаком и дни на свободе исчислялись тем временем, пока получалось играть свою роль в чужой пьесе. Гонорары и всевозможные дивиденды, конечно, являлись очень весомыми. Однако, возможности взять «творческий отпуск» или вовсе уйти со сцены не было. Единственное место, куда он уйти мог — это в тюрьму. Был ещё вариант с могилой, но о нём Горбин старался не думать. Однажды и сам хотел отправить туда своего «заклятого друга» — попросту заказать прокурора. Но потом, взвесив все за и против, прикинув с какими людьми завязан его оппонент, решил воздержаться от рискованного предприятия. Теперь об этом жалел, так как его собственная судьба зависела от успеха грядущего дела. На нём лежала организация всей силовой части первого акта Всероссийской премьеры.