Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

— Ну как? — поинтересовался Архипов, без спроса опустившись в кресло, где ещё пару минут назад сидела Вера Кузьминична.

— Всё хорошо, — похвалился Горбин. — Думаю, и дальше так будет.

— А, что вы конкретно планируете? — не удержался капитан. — Просто посадить этого, сына её? Или, может, ещё что?

— Ты меня огорчаешь! — скривился Горбин. — Заявления девки достаточно, чтобы суд счёл его виновным, даже если у Игнатова будут сомнения, а они непременно будут, как ты понимаешь. Тут я другое выдумал…

— Если не секрет?

— Не секрет, для тебя, по крайней мере, — начальник откинулся в кресле и чуть задумчиво продолжил. — Ты же знаешь о моих отношениях с Игнатовым? Точнее, даже о наших…

Архипов, скорчив насмешливую гримасу, кивнул.

— Так вот, с ним надо кончать! — спокойно произнёс Горбин, будто речь шла о каком-нибудь обыденном деле, вроде похода в магазин.

— А, причём тут Булавины? — не понял Архипов.

— Да, не причём! Просто сейчас это можно сделать через них. Вот и всё.

Капитан снова выказал недопонимание, которого Горбин и ждал, как свидетельства своего интеллектуального превосходства и только тогда пояснил.

— Николай Булавин — простой работяга. Не составит особого труда убедить его в том, что единственный способ не попасть на нары — это купить свою свободу. А покупать он её будет у Игнатова, — расплылся в ехидной улыбке начальник. — Вот тогда-то нам и помогут наши друзья-надзиратели из прокуратуры.

— Умно, — признался Архипов. — Грубовато, но может сработать.

— Сработает! — махнул рукой Горбин. — Я же говорю — друзья помогут.

Сергей слушал заговор полицейских и не верил своим ушам. Он никогда не питал иллюзий относительно порядочности блюстителей закона и порядка. Однако, с такими подонками столкнулся впервые. Для них ничего не значила, ни то, что служебная этика, совесть, верховенство правды, а даже человеческая судьба. Им было совершенно наплевать на чью-либо свободу и жизнь. О том, чтобы найти убийцу — его убийцу, вообще не шла речь. Это никому не было нужно. Только, пожалуй, родным, которые, в своём стремлении, стали частью игры, в коей все козыри на руках у демонов, сидящих сейчас на расстоянии вытянутой руки от мёртвого, пришедшего в мир живых.

Лена стояла на пороге ванной комнаты, уставившись в одну точку. Точнее, даже не точку, а линию — трещину, расчертившую эмаль старой чугунной ванны. Трещин таких было много. Но та, к которой приковался взгляд, казалась самой глубокой. Вообще, комната сильно изменилась. Кафель, то тут, то там, растерял глянцевое покрытие. Краны покрылись темной коростой ржавчины. Штукатурка на потолке, местами, обвалилась, оголив голые деревянные рёбра, удерживающей раствор дранки. А ещё цвет изменился. Его будто убрали, оставив лишь самую малость… Всё сделалось иссиня серым, но, вместе с тем, очень чётким. Словно ручку резкости на неведомом пульте выкрутили до предела.

Наконец, Лена оторвала взгляд от трещины, которая будто поглощала, засасывала, и огляделась. Коридор так же претерпел изменения. Кое-где отклеились обои, линолеум рассохся и растрескался, окрашенный потолок был в пятнах, будто его неоднократно заливали соседи сверху. А ещё, в коридоре, прислонившись спиной к стене, прямо на полу, сидел молодой худощавый парень. Упёрся лбом в собственное колено и будто бы спал. По всем канонам, Лена должна была испугаться незнакомому человеку в своей квартире, однако, этого не произошло. Все чувства словно обтесали грубым напильником, а потом зашлифовали, сделали пологими. Словно острые углы стали, в одночасье, совсем покатыми, неспособными хоть сколь-нибудь серьёзно царапнуть. Чувств осталось ровно на столько, чтобы понимать, что они есть… Точнее, были.

— Ты кто? — окликнула Лена юношу.

Тот вздрогнул, вскинул голову и посмотрел на девушку мокрыми от слёз глазами.

— Что с тобой? — не дождавшись ответа на первый вопрос, задала она второй. — Ты плакал?

— Да, — не стал таиться парень.

— Почему?

— Потому что, ты умерла.

— Да? — несколько удивилась Лена, а после, прогнав в памяти последние события, утвердительно качнула головой. — Ну да, умерла, наверное. А, где я? Это рай? Ад?

— Не знаю, — честно ответил юноша. — Думаю, ни то, ни другое.

— А ты тоже умер?

— И я.

— Странно. Я представляла себе это иначе, — грустно усмехнулась Лена и посмотрела на собственную руку, которая вовсе не была похожа на руку покойницы. — Хотя… — она слегка задумалась. — Хотя, я, если честно, и не представляла ничего, вовсе.