Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

— Мамочка! — в никуда пропищала девчонка.

И тут, сидевший в оцепенении Толик, с невероятной скоростью, даже не вскочил, а влетел в машину. Причём, влетел прямо сквозь кузов, будто и не было никаких преград на его пути. Секунду он, с обезумевшим взглядом стоял за спиной парня, опёршись одним коленом на заднее сидение автомобиля, где и разыгрывалась драма. Затем погрузил свою руку в спину насильника, словно это была не плоть, а кисель. Сергею очень захотелось увидеть всё. И он увидел. Зрение услужливо явило всю картину, слой за слоем, вплоть до голого холста. Он наблюдал, как рука Толика обхватывает сердце живого человека и сжимает его. Несостоявшийся насильник схватился за грудь и закатил глаза.

— Мама! — взвизгнула девчонка, явно испугавшись ещё больше.

Она трясущимися руками подняла защелку, рывком открыла дверь и бросилась наутёк, на бегу пытаясь подтянуть стянутые почти до колен трусики. Парень лежал на сидении, тяжело дыша. Толик стоял над ним, тяжело и протяжно смотрел прямо в помутневшие глаза.

— Я приду за тобой! — прошептал мёртвый живому.

Сергей находился почти в полном оцепенении, но, всё же, догадался, когда разыгрался эндшпиль, скрыться из виду, спрятавшись за створкой ворот, а после и вовсе схоронившись в поросшем сорняком узком проходе между гаражами. Он видел, как Толик покинул железный коробок для хранения машины, как он грустно посмотрел вслед убегающей прочь девушке и как сам пошёл в направлении выхода из этого лабиринта стального кубизма.

Семён Александрович Игнатов сидел за своим, привычным до тошноты, рабочим столом, внимательно изучая совсем недавно записанные показания. Сведения эти, надо сказать, полезной информации содержали немного, а потому, он уже в третий раз перечитывал документы, на подсознательном уровне надеясь найти хоть что-то полезное. Когда бумаги были проштудированы, он, со вздохом, отложил их в сторону. В глубине души Игнатов надеялся, что показания родителей и брата, пропавшего несколько дней назад Сергея Булавина, дадут хоть что-то. Но, увы, никаких зацепок пока так и не обнаружил. Только, вот, гильза… Умом следователь понимал, сколь крохотна вероятность того, что этот маленький зеленоватый металлический цилиндрик имеет хоть какое-то отношение к делу. И, всё же, какое-то шестое чувство подсказывало, что, всё-таки, имеет.

Дверь распахнулась. В кабинет зашёл улыбающийся сержант Иващенко. Он казался, как всегда, несколько несуразным, но благостное расположение духа, внушало следователю надежду на то, что помощник выполнил-таки его поручение. По крайней мере, сам сержант, судя по благостно растянутым губам, в это искренне верил. Однако, Игнатов помнил сколь глубоко может заблуждаться юноша, относительно себя самого и качества проделанной им работы, а потому сразу решил его обо всём расспросить.

— Всё сделал?

— Так точно! Обижаете, Семён Александрович, — расплылся в ещё более широкой улыбке Сашенька.

— Есть за что, — усмехнулся следователь безоговорочной уверенности помощника в результате своих стараний. — Давай сюда!

Сержант раскрыл небольшой портфельчик из дешёвого кожзама, извлек оттуда не слишком худенькую стопку листов и протянул начальнику. Игнатов бумаги принял, одобрительно кивнул и принялся читать, что называется «наискосок», откладывать прочитанное в сторону, аккурат, в папку с заявлением и показаниями семейства Булавиных.

— Много, — одобрительно кивнул Игнатов, не отрываясь от беглого ознакомления. — Ты хоть, людей не перепугал-то?

— Нет, конечно, — смутился парень. — Я же их не арестовывать пришёл, а так, поболтать.

— Не любят у нас люди с ментами болтать, — философски заметил следователь. — И правильно не любят! Ментов у нас в стране боятся больше, чем бандитов…

— Да будет вам, Семён Александрович! — искренне попытался разубедить его Сашенька. — Мы же, всё таки, помогаем…

— Мы — помогаем. Другие — наоборот, — пробубнил себе под нос Игнатов. — Слушай, а эта Зинаида Кобелева — это кто?

— Это соседка брата Булавина! То есть, тоже Булавина, — юноша совсем запутался. — Короче — брата пропавшего, вот!

— Ты и к его соседям ходил? — удивился следователь неожиданному просветлению своего дремучего помощника.

— Ну, да! Он же от брата ушёл и не вернулся. Там его и видели в последний раз. Я туда, в первую очередь, и пошёл, — пожал плечами Сашенька.

— Молодец, — похвалил сержантика начальник. — Только вот, твой почерк с переводчиком разбирать надо, — тут же нивелировал следователь свою похвалу. — На словах расскажи, что там за скандал у Булавиных накануне был? Ну, тот, о котором ты с её слов тут «нашифровал».