Андрей Шляхов - Ювелирная работа

У Алекса было все, что требовалось для занятия доцентской должности — кандидатская степень, четыре года преподавательской работы на кафедре и необходимое количество научных трудов, среди которых было два учебных пособия, написанных в соавторстве с заведующим кафедрой. Павел Остапович любил повышать статус методичек до учебных пособий. Растяни до нужного объема, снабди нужными атрибутами — и учебное пособие готово. Писали пособия аспиранты с ординаторами, Алекс занимался редактированием-корректированием, а шеф обеспечивал выход пособия в свет. Разделение труда — основа любого рабочего процесса.

Собственно, преподавательского стажа нужно было три года. Алекс мог бы занять должность доцента уже осенью 2016 года, только вот беда — не было на кафедре свободных ставок. И все доценты сидели на своих местах крепко, без перспективы на освобождение должности в обозримом будущем. Виктор Федорович попытался было выбить для кафедры кардиологии и функциональной диагностики еще одну доцентскую ставку, персонально для любимого зятя, но не смог. Ректор сказал, что такой пример будет заразительным — все кафедры того же захотят, а так раздувать штат министерство не позволит. Если же одной кафедре пойти навстречу, а всем другим показать кукиш, то поднимется такая волна кляуз, в которой потонет все руководство универа. Так что — нет, нет и нет! Даже полставки нельзя. Даже ради вас, дорогой Виктор Федорович.

— Ну что мне теперь — «лесенкой» всех повышать? — сокрушался Виктор Федорович. — Профессора — на заведование куда-нибудь, доцента — на его место, а тебя — на место доцента? Теоретически это возможно, но растянется вся эта канитель надолго. А главное — кого повышать? Я же не стану весь процесс обеспечивать. Люди сами должны стараться-вкладываться в свои карьеры, а я только подтолкнуть могу… Мать-перемать! Время идет, а дело не делается!

Доцентских ставок на кафедре было пять. Когда стало ясно, что вакансию придется создавать собственноручно, Алекс сразу же решил, что он будет убирать Кочеминскую. Не только по причине личной неприязни, но и потому, что ее кандидатура была самой подходящей. У доцентов Гинзбурга и Садоковой имелись настолько крепкие тылы, что подкапываться под них было бессмысленно. Садокова — самый старый сотрудник кафедры, заслуженная-переслуженная, и, вдобавок, из тех мандражистов, которые работать не любят, но со страху делают все правильно. Гинзбург имеет покровителя в лице родного брата, работающего начальником департамента в Минздраве. Доцент Паперная — это светлая голова, пишущая для шефа самые важные научные работы, которые нельзя было доверять другим сотрудникам или же «бандар-логам» (так сотрудники кафедры за глаза называли клинических ординаторов и аспирантов). Паперную шеф ни за что не отдаст, он скорее от ассистента Бушмакина избавится. Доцент Машковскийбыл замечательным лектором, можно сказать — гордостью кафедры, а жена его работала заместителем начальника какого-то отдела в Следственном комитете. Тоже — не вариант. А вот у Кочеминской тылы были слабыми. Она стала доцентом благодаря роману с шефом, который закрутился еще в то время, когда Кочеминская была аспиранткой, а шеф — доцентом. Роман, судя по всему, давно угас, но Павел Олегович относился к категории мужчин, которые проявляют благородство по отношению к своим бывшим пассиям.

Алексу казалось, что шеф будет рад избавиться от Кочеминской, ведь эта стерва и его достает капитально. Хотя бы тем, что постоянно пытается выторговывать себе какие-то преференции и всячески подчеркивает, что она лучше, важнее и нужнее других сотрудников. А эти ее вечные истерики? А конфликты с курсантами? Она же как распсихуется, так совершенно перестает следить за речью. Сейчас даже в детском садике не стоит обзывать малышей «безмозглыми болванами» или «тупыми кретинами», а уж взрослых людей, которые пришли на кафедру для того, чтобы повышать свою квалификацию — тем более. А ее вечные отсутствия на месте? Если она не на занятии, то «где-то там» и не всегда доступна по телефону. Возникнет срочный вопрос — приходится ждать, пока она соизволит явиться…

На всякий случай, Алекс попросил тестя «прозондировать» Кочеминскую. Мало ли что? Может у нее есть влиятельные родственники, о которых она никому не рассказывает? Верилось в это с трудом, потому что такие люди, как Алла Евгеньевна связей своих не скрывают, а напротив — тычут ими в глаза окружающим, но всякое же бывает. Виктор Федорович успокоил — нет у нее никаких высокопоставленных покровителей, кроме Павла Олеговича, да и тот покровительствует ей только по инерции, по доброте своей душевной. Можно действовать!