Андрей Шляхов - Ювелирная работа

ОТ АВТОРА. Разумеется, я должен сообщить своим уважаемым читателям и вообще всему человечеству, что все события, о которых идет речь в этой книге, являются продуктом моего буйного неукротимого воображения, точно так же, как и имена действующих лиц, которые выдуманы мной от первой буквы до последней. Короче говоря, все совпадения случайны, но мы-то с вами хорошо знаем, что ничего случайного в этом мире нет и быть не может. Если вам покажется, что у главного героя есть реальный прототип, и что этот прототип довольно широко известен в столичных медицинских кругах, то это будут уже ваши предположения, а не мои. И нести за них ответственность придется вам.

Алекса разбудили чужие, незнакомые голоса.

— В рубашке парень родился, — сказал мужской голос. — Если бы успел сесть в машину, лежал бы сейчас в морге вместе с остальными…

— Ужас какой! — сказал женский голос. — Средь бела дня, в центре города… Даже подумать страшно. Три трупа, плюс один в реанимации…

Женский голос был бархатистым, низким, очень похожим на мамин. Алекс подумал — уж не мама ли это? — но сразу же вспомнил, что мамы больше нет. Это сон. Просто сон. Потому и глаза открыть не получается.

— Говорят, что там не три трупа, а мешок с обгорелыми фрагментами, — сказал мужчина. — Хорошо еще, что идентифицировать не нужно, свидетели личность подтвердили, а то бы Евгений Александрович повесился…

Три трупа? Мешок с фрагментами? А при чем тут директор школы? Зачем ему вешаться?

— Им уже все равно, — сказала женщина. — Их теперь на небесах идентифицируют.

— На небесах?! — иронично переспросил мужчина. — Савелия? Не смеши! Ему в аду самое место…

Глаза все еще не хотели открываться, но Алекс увидел (это же сон!), как Санек садится на заднее сиденье и захлопывает дверь отцовского праворульного лексуса, не дожидаясь Алекса. Санек — тот еще гаденыш. Он не упустит шанса лишний раз указать старшему брату на его низкий статус. Сидящий на водительском месте отец приглашающе машет Алексу рукой и запускает двигатель… Яркая ослепительная вспышка… Чья-то невидимая и очень сильная рука швыряет Алекса назад… Снова темнота… Вдруг снова яркий свет. Где-то наверху светит лампа и видны две головы в зеленых шапочках и белых медицинских масках. А, это получилось открыть глаза… Значит, он в больнице, а отец, Светлана и Санек — в морге. Сказал же женский голос про три трупа… Мешок с фрагментами? Свидетели подтвердили личность? А что если…? Мысль, конечно, хорошая, но… Была — не была!

— Он глаза открыл! — сказал женский голос.

— Молодец какой! — похвалил мужской голос.

Обе головы приблизились и заслонили собой лампу, что было хорошо — уж очень резал глаза ее свет, а отвернуться не получалось, затылок будто приклеили к подушке. Зажмуриваться же было страшно — вдруг не получится снова открыть глаза?

— Вы меня слышите? — спросил мужской голос.

— Да.

— Вы помните, что с вами произошло?

— Плохо… Я в больнице?

— В больнице. Не волнуйтесь, у вас все хорошо, а скоро совсем будет в порядке. Руки-ноги целы, внутренние органы тоже, всего лишь небольшое сотрясение головного мозга и перелом костей носа. Можно сказать, что вы счастливо отделались…

— Вы помните, как вас зовут? — спросил женский голос.

Алекс уже понял, что женская голова находится справа, а мужская — слева. Низко надвинутые на лоб шапочки и большие маски закрывали почти все лицо, но брови оставались на виду. Слева брови были широкими, кустистыми, а справа — тонкими, выщипанными «в ниточку».

— Помню… Алекс… Алекс Бушмакин…

— А полностью?

— Алекс…андр… Николаевич…

— Год рождения?

— Восемьдесят п-п… шестой.

— Домашний адрес можете назвать?

— За… — начал Алекс, но вовремя спохватился. — Зачем?

— Надо указать в истории, ну и память вашу заодно проверить.

— Депутатская, 38, квартира 12…

В элитном доме на Депутатской улице, прозванном в народе «домом для бедных», Алексу никогда бывать не доводилось — не приглашали. Редкие встречи с отцом-папашей (так называла его мать) происходили на нейтральной ресторанной территории.