Андрей Шляхов - Ювелирная работа

От барского «Заказывай что хочешь, не стесняйся» Алекса внутренне потряхивало. Хотелось встать, шаркнуть ножкой, отвесить шутовской поклон и сказать в старинном стиле: «Благодарствую, папаша, за вашу великую заботу о горемычном сироте», но Алекс выражал свой протест тем, что заказывал только одно горячее блюдо, причем — самое недорогое. Чаще всего это был шницель с жареной картошкой. «Откуда в тебе эти австрийские замашки? — привычно удивлялся отец. — Возьми что-нибудь наше — мясо по-купечески или пельмени с олениной…». Сам отец заказывал и мясо, и пельмени, и что-нибудь рыбное в придачу, а закусок было столько, что они сплошняком уставляли весь стол. Половина заказанного так и оставалась нетронутой. «Сказать, чтобы завернули с собой?», предлагал отец в конце трапезы. «Спасибо, не надо», отвечал Алекс, стараясь не глядеть в отцовские глаза, чтобы не выдать ненароком свои истинные чувства. От нескольких стодолларовых купюр, которые отец протягивал при прощании, Алекс тоже отказывался, но этот номер не проходил — заботливый родитель засовывал «зелень» в карман скромняги сына и на этом считал свой родительский долг выполненным. Хорошо, что встречи были редкими — раз в три-четыре месяца. Алекс предпочел бы таким фальшивым родственным отношениям честные. Раз тебе, дорогой отец-папаша, совсем нет дела до твоего старшего сына, то нечего мучить себя и его этим показушными ритуалами. Генетическое сходство — не повод для поддержания отношений. И вообще, как разбитый горшок не склеивай, вода в нем держаться не будет.

Горшок разбился давным-давно, когда Алексу было три месяца.

— Сбежал твой отец-папаша от пеленок, — отвечала мать на все вопросы сына. — Не нравилось ему, что они по всей квартире развешаны. Он же эстет-аристократ, голубая кровь…

Насчет эстета-аристократа и голубой крови — это был сарказм. Никаких благородных предков в роду у отца не было. Дед Алекса крутил баранку, а прадед пахал землю. Но в середине девяностых годов материнская ирония неожиданно воплотилась в жизнь, когда среди новых русских начала распространяться мода на дворянское происхождение. Отец обзавелся пристойной родословной и стал членом местного Дворянского собрания. Ну а как же можно обойтись без понтов? Компаньоны уважать перестанут, дружбаны от тебя отвернутся.

Однажды, классе в пятом, Алекс поинтересовался, почему пеленки не выгнали отца из второй семьи, ведь там очень скоро родился брат Санек.

— Так Светлана его железной хваткой за яйца держала, — серьезно, как взрослому, объяснила мать. — Она же бухгалтером в тресте работала и была в курсе всех его махинаций, кому он кирпичи со стройки толкнул, а кому — доски… У нее все было записано, с датами и суммами, полная бухгалтерия! Если бы он от Светланы ушел, она бы его сдала с потрохами. Сел бы твой отец-папаша лет на восемь, как миленький, при социализме с расхитителями государственного добра разговор был короткий. Нет, лучше уж пеленки у себя дома нюхать, чем портянки в бараке.

Пока Алекс рос, от отца не было никакой помощи, кроме алиментов. В начале девяностых, когда отец ушел из прорабов в бизнес, алименты стали смехотворно низкими. Экономя на налогах, предприниматели устанавливали себе крошечные, чисто символические, зарплаты, а реальные доходы получали «черняком». Мать, вечно колотившаяся на двух работах, да еще и стригшая клиенток на дому, злилась невероятно. Несколько раз она подстерегала отца возле его офиса и устраивала скандал, требуя помогать родному сыну как следует. Отец отталкивал ее и шел дальше. Общественного порицания он не боялся, не привык обращать внимания на такие пустяки.

— Не в деньгах дело, — вздыхала мать. — Что ему деньги, козлу рогатому? На то, что он за один раз в ресторане оставляет, мы с тобой полгода могли бы прожить. Это он мне мстит, за то, что я ему всегда правду в лицо говорила, а заодно и тебе мстит… Ну я — ладно, а тебе-то за что?

Алекс придумывал разные причины. Злая Светлана запрещает отцу общаться с первой семьей и помогать старшему сыну, причем запрещает так, что ослушаться ее невозможно. Например, угрожает подослать к Алексу и матери наемных убийц, если отец будет с ними общаться… Или же это отец сам так решил, потому что жизнь у него опасная и он не хочет, чтобы из-за его дел пострадали бы бывшая жена и сын от первого брака. Недруги же часто отыгрываются на родственниках или же берут их в заложники. Но когда все наладится, отец придет к ним и скажет: «ну, здравствуйте, родные мои!»… В глубине души Алекс понимал, что все это — пурга чепуховая, но продолжал изобретать различные оправдания. Трудно было смириться с тем, что твой отец — козел, которому нет дела до родного сына.

Читать дальше