Андрей Шляхов - Ювелирная работа

Алекс молча кивнул.

— Уходите по собственному желанию прямо сейчас, не дожидаясь развития событий. Юрий Владимирович отпустит вас без отработки двух недель.

— Но ведь можно найти ту сотрудницу, которая приняла бабку… — начал размышлять вслух Алекс. — Есть же подпись, можно устроить графологическую экспертизу…

— Ой, не смешите меня! — Нонна Борисовна всплеснула своими красивыми полными руками с безукоризненным маникюром. — Видела я эту закорючку! Она-то и на подпись не похожа. А потом разве она признается в том, что приняла у вас больную? Да ни за что! Вы еще про видеокамеры вспомните!

— Кстати — да! — озадачился Алекс. — В смотровой камера вряд ли была, но в коридоре они точно есть. И можно увидеть, как эта женщина входила в смотровую в то время, когда там был я…

— Если такая запись и была, то ее уже стерли! — осадила Нонна Борисовна. — Главврач не дурак и умеет хорошо прятать концы в воду. Вы не представляете из каких переделок он сухим выходил. Взять, к примеру, прошлый Новый год. Приезжает вскоре после боя курантов линейный контроль департамента и видит вдребезги пьяный персонал реанимационного отделения. Один дежурный врач в ординаторской на полу спит богатырским сном, другой за стену держится, чтобы не упасть, постовая медсестра блюет прямо на свой стол… Короче говоря, картина маслом. И в историях болезни записан только один обход — утренний…

По собственному опыту пациента Алекс знал, что в реанимационном отделении врачебные обходы совершаются несколько раз в день. Записи в историях болезни положено делать сразу же после обхода.

— А теперь скажите мне, чем закончилось дело? — Нонна Борисовна лукаво прищурилась и откинулась на спинку своего кресла.

Кресло у нее было большое, просторное, с полированными деревянными подлокотниками, не кресло, а целый трон. Похожее кресло стояло в Братске в отцовском кабинете и Алексу нравилось в нем посиживать.

— Ничем? — предположил Алекс.

— Вот именно — ничем! — кивнула Нонна Борисовна. — Все, кто дежурил, получили выговоры, и департамент спокойно согласился с принятыми мерами. Никого не уволили, хотя стоило бы. А ни главному, ни его замам, ни заведующему реанимацией вообще ничего не было. Представляете? Еще раз говорю вам — уходите, пока гром не грянул.

То же самое, только другими словами, сказал Алексу его бывший наставник доктор Филатов.

— Олейников (так звали главного врача ЦРБ) — редкостный подонок, — сказал он. — Не советую с ним связываться, очень уж разные у вас весовые категории. Увольняйся, не жди пока он оттопчется на тебе по полной программе.

«Оно и верно, — подумал Алекс. — Второй выговор дадут наверняка, это уж, как говорится, и к гадалке ходить не нужно. А два выговора подряд — это стремный расклад. Одна жалоба, один промах — и вылетишь с работы „по статье“. И куда потом деваться с таким анамнезом? Нет, лучше уж уйти чинно-благородно по собственному желанию, пока есть такая возможность».

— Работу советую искать такую, откуда на предыдущую не звонят. — сказал Алексу на прощанье Юрий. — Лично я против тебя ничего не имею и понимаю, что тебя банально подставили. Но боюсь, что я надолго здесь не задержусь.

— Неужели все так серьезно? — ахнул Алекс. — Прости, мне очень стыдно, что я так тебя подвел.

— Не переживай! — махнул рукой Юрий. — Дело не в тебе, а в том, что кое-кому мое место приглянулось в качестве трамплина.

На этой грустной ноте они и расстались.

Алекс собирался продолжить работу на «скорой» в другом районе — в Люберецком или, скажем, Раменском, но разбил эти надежды вдребезги.

Со скорой помощью можно было завязывать. В Москву не взяли, а в Подмосковье больше не возьмут — станция же одна, на всю область и оформляться нужно в Красногорске. В стационары соваться бесполезно — везде будут предлагать дежурства в приемном отделении, и то если будут. Вариант у Алекса оставался всего один — идти в участковые врачи. Устроиться в поликлинику кардиологом Алекс не надеялся. Работая на «скорой», он узнал, что места узких специалистов в поликлиниках считаются «блатными». Специалисты не бегают по домам, принимают только профильных пациентов и вообще не перегружаются, потому что прием у них строго по талонам. Не досталось талона? Иди к терапевту, он один за всех отдувается. Бегать савраской по квартирам Алексу не особо хотелось, а, если точнее, то совсем не хотелось. Он и ездить-то по ним не любил, а тут придется ножками топать. В дождь, в снег, в гололед… А куда деваться? Столько уже сделано, что бросать жалко. Не в ювелиры же возвращаться, тем более что их в Москве навалом.