Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Десять лет без одного месяца! Десять лет! — с гордостью повторял Кашурников, пока они шли в кафе. — Это тебе не кот начхал! Принял руины, а оставил современное учреждение, оснащенное и укомплектованное под завязку! Ко мне из Москвы врачи на работу просились, потому что знали, что Кашурников — человек с понятием, сам живет и другим дает! Сейчас сядем и я тебе все подробно расскажу. Только сначала надо в магазин заскочить, потому что Ашот не успел продлить лицензию…

— Какой Ашот? — не понял Алекс.

— Хозяин кафе, куда мы идем, — пояснил Кашурников. — Лицензии на торговлю спиртным у него сейчас нет, а без нее он торговать бухлом боится, потому что у него конфликт с главой местного муниципалитета. Тот хотел в кафе свой юбилей отметить, а Ашот с него плату запросил. Оскорбил, понимаете ли. Глава же на полную халяву рассчитывал, а не на скидку в тридцать процентов… Теперь оба друг за другом бдительно следят и всячески вредят. Правда, у главы возможностей больше. Но со своим к Ашоту можно, только чтобы бутылки на стол не выставлять. Это же мой участок, я тут всех знаю, как облупленных.

— Не надо в магазин, — сказал Алекс. — У меня с собой есть, два снаряда белой.

— Сразу видно серьезного человека! — похвалил Кашурников.

В общем, за стол садились уже друзьями. Официантка не дала им меню, а просто сказала, что сегодня замечательная баранина. Кашурников кивнул и сделал круговой жест указательным пальцем. Официантка кивнула в ответ и ушла. Спустя минуту на столе стояли два бокала, литровая бутылка с водой, несколько тарелочек с мясными и сырными закусками и корзиночка с нарезанным квадратиками лавашем.

— Шифруется народ, — сказал Кашурников, указывая взглядом на бокалы. — Тут подальше есть узбекское кафе, так там водку в чайниках приносят, но только своим, кого хорошо знают. Ну, давай по первой, за знакомство!

Алекс налил в бокалы грамм по сто. Машинально вспомнил одну даму из прежней жизни, которая всегда пила водку теплой, потому что ей так было вкуснее. Самому Алексу больше нравилась холодная, но и теплая шла нормально, если была качественной.

Закусив кусочком брынзы, Кашурников подмигнул Алексу и сказал:

— На одной ноге только цапля стоит, верно?

Выпили по второй, за все хорошее. Приставать сразу с расспросами было неловко, поэтому Алекс поинтересовался, какими ветрами главного врача ногинской больницы забросило в участковые терапевты.

— Злыми! — нахмурился Кашурников. — Сидел я на своем месте крепко, но при желании всегда можно найти к чему придраться. Проверяющие из отдела по налоговым преступлениям нарыли злоупотреблений на восемь миллионов рублей, хотя на самом деле… Ну это долго объяснять, тебе скучно слушать будет. Я, конечно, пытался бодаться, но заказ на меня пришел сверху. Вице-губернатор хотел посадить на мое место своего зятя, а освободить место по-хорошему не счел нужным…

— А по-хорошему это как? — спросил Алекс.

— Мог бы двинуть меня наверх, в областное управление, — объяснил Кашурников. — Мог бы, но не захотел. Решил, что Кашурников — мелкая сошка, с которой можно не считаться. Но Кашурников еще всем покажет! Вспомнят они меня! Я найду правду! Я в Европейский суд по правам человека обращусь! Я с них такую компенсацию стребую! Миллионов пять, в евро! За все мои страдания, за потерянное положение и за те два с половиной года условно, которые они мне навесили!

Глазки Кашурникова засверкали, полное лицо раскраснелось, руки сжались в кулак! «Заводной мужик, однако, — подумал Алекс. — Пора к делу переходить, пока его совсем не занесло».

— Давай выпьем за то, чтобы у тебя все получилось! — предложил он, но на этот раз налил в бокалы немного, на палец.

Не успели поставить бокалы на стол, как официантка принесла шашлык. Им и закусили.

— Вот уж не думал, что в Москве такие порции бывают, — удивился Алекс. — Тут грамм триста пятьдесят, если не больше.

— Так ты же со мной пришел, — польщенно улыбнулся Кашурников. — По гостям и почет. А теперь давай к делу. О чем ты хотел посоветоваться?

Алекс вкратце поведал про свои обстоятельства. В подробности увольнения со «скорой» вдаваться не стал, просто сказал, что не сложилось. Выслушав вопрос, Кашурников с минуту молча смотрел на Алекса и чему-то улыбался, а затем хлопнул себя ладонью по груди и сказал:

— Ответ сидит перед тобой! Работать нужно там, где работаю я, в обычном спальном районе, и чтобы на участке были не хрущевки-сталинки, а многоэтажки. Лифт — это главный помощник участкового врача. В центр или, скажем, в аристократическое Крылатское, лучше не соваться. Там народ избалованный, с претензиями, но совершенно неблагодарный. Простого спасиба не скажут, хоть ты вывернись перед ними наизнанку, не говоря уже о чем-то большем, а вот жалобу напишут обязательно. В отстойно-маргинальных районах тоже ничего хорошего нет — народ грубый, злой, неблагодарный. А вот Новогиреево, или, к примеру — Бибирево, это хорошие «средние» районы, где можно спокойно работать.