Елизавета Дворецкая - Наследница Вещего Олега

Не зная, что сказать, желая скрыть влажный блеск глаз, она потянулась и поцеловала его под нижнюю губу. Ощутила тепло его дыхания и свежий запах немного влажной от растаявшего снега бороды. Мистина обнял ее одной рукой и ткнулся носом ей в волосник над ухом. Эльга задрожала от волнения: не от поцелуя, а от проскользнувшей в нем искры понимания и доверия, такого глубокого, что стало страшно. Было чувство, будто его душа касается ее души, и столь огромная бездна перед ней открывалась, что теснило дыхание.

Эльга отошла от него и села.

– А я ведь тебе хотела про еще одну обновку рассказать.

Мистина смотрел на нее, то ли ожидая слов, то ли желая сказать что-то еще. Эльга вздохнула: от утомления и волнения не находила сил заговорить. Нужно было скорее разорвать это облако, заключившее их в отдалении от всех прочих, но оно не поддавалось. Так нельзя… Уж точно не сегодня!

Не дождавшись продолжения, Мистина опустился на колени и стянул с ее ног черевьи сместе с поршнями из толстой кожи – их надевают зимой или в слякоть поверх черевьев, чтобы те не сразу промокли. Мягко сжал в ладонях ее ступню, словно проверяя, сильно ли промок вязаный чулок. Эльга молча смотрела на его склоненную голову. Не хотелось ни говорить, ни двигаться, но вид Мистины на коленях перед ней был приятен, и она не спешила его поднимать.

Происходило что-то невероятное, казалось, она видит сон. Всегда веселый, разговорчивый, легко откликающийся на любой вызов, Мистина тем не менее был человеком жестким и, как Эльга иногда с тревогой подозревала, довольно бессердечным. Любострастия в нем было предостаточно, но, когда он у стола поцеловал ее в висок через ткань волосника, в этом была искра нежности, яркая и внезапная, как падучая звезда на черном небе. У Эльги захватывало дух, она терялась, трепетала, восхищалась и тревожилась, как перед чем-то совершенно неожиданным и огромным. Она плохо его узнала за три с лишним года? Или эта искра была новостью и для него самого?

На серой шерсти чулка остались от растявшего снега крошечные круглые капельки. Будто стирая их, ладонь Мистины медленно двинулась вверх по ее ноге. Едва дыша, Эльга не шевелилась. Насколько далеко он зайдет, пока она его не остановит? Вот он коснулся ее кожи под платьем, там, где кончался чулок, и ее пробрала дрожь. Медленно, будто нарочно давая ей время подать голос, он поднял подол, склонил голову и прижался губами к ее колену…

У Эльги словно что-то оборвалось внутри; перехватило дыхание, в животе разлился жар. Это выходило далеко за грань их привычных шуток, а заодно и признанных отношений родства. Сердце дико застучало и пробудило ее от этого чудного оцепенения. При мысли о родстве она вспомнила, зачем позвала его к себе этим вечером.

– Уже все, – едва сумела выговорить она.

Мистина вскинул голову, тоже будто проснувшись.

– Закончилось благополучно, – выдохнув, добавила Эльга.

По глазам его было видно: он мучительно пытается вернуть свои мысли оттуда, где они сейчас, и сообразить, о чем она говорит. Потом блеснуло понимание.

– Уже? – хрипло спросил он. – Так быстро? Я думал, к утру разве что…

– Так третий раз же.

– И? – Он обеими руками требовательно сжал ее колени. – Что ты молчишь?

– Была бы «шишечка», я бы тебя в гриднице повеличала.

– Опять девка? Тьфу! – Мистина тряхнул головой, потом поправился с досадой: – Прости. От радости себя не помню.

Он поднялся и сел рядом с Эльгой. Глубоко вздохнул, пытаясь выбросить из груди разочарование. Эльга хотела заступиться за сестру, но молчала: не диво, что он огорчен. Какому же мужчине не хочется сына, а его жена обманывает надежды уже второй раз. Опять Велерад не получился…

– Ута не виновата! – сказала Эльга наконец. – Она может приносить сыновей. Ну, просто в этот раз не вышло. Дадут Рожаницы, не в последний. А?

Пытаясь вернуть их прежние игры, она толкнула свояка коленом: дескать, ты знаешь, что для этого нужно. Однако тут же пожалела: широкая ладонь мгновенно упала на ее бедро, будто мышь ловила, и Эльга отбила его руку. Это походило на ловкую игру или стремительный обмен выпадами в поединке, и Эльге стало легче; она невольно засмеялась, закрыла себе рот, чтобы не разбудить Святку.

– Может-то может, – Мистина оглянулся на нее, – а я слышал, бывают такие женщины, что у них сын получается только один раз – самый первый. А вдруг Ута из таких?

Эльга нахмурилась. Он прав, есть такое поверье. И ой как дурно выйдет, если единственного сына, что припасли для нее Суденицы, Ута родила не от мужа… Но в том не ее вина!