Елизавета Дворецкая - Наследница Вещего Олега

– Так вот, – продолжал Мистина, будто никакой заминки не было. – В этом деле наши выгоды сходятся. Ты исчезаешь из Киева и не тревожишь покой мертвецов. А взамен получаешь верную возможность обрести славу, богатство, уважение людей и занять по праву положение, приличное племяннику Вещего. Причем нам с Ингваром ты почти ничем не будешь обязан. Случая для тебя нам не жаль, но как ты им воспользуешься – дело твоего ума, отваги и удачи. Идет уговор?

– Это надо обдумать…

Хельги пытался побыстрее осмыслить это предложение. В чем подвох?

Пестрянка… Хельги не жалел о том, что из-за нее отказался от возможности поискать жену с более полезной родней. Обладая твердым духом, он тем не менее имел мягкое сердце и не мог отвергнуть любовь достойной женщины. Да и стоит ли привередничать, когда неясно, будешь ли жив через год? Ведь как честь и счастье ему предлагали возможность показать себя в сражении.

– Нет, хватит топтаться, мы здесь не ладой ходим [20] Ладой ходить – водить хоровод с припевом «ладо-ладо». , – Мистина качнул головой. – Мы сегодня должны заверить Грозничара, что он справит свадьбу. Пойми, он ее справит по-всякому, – Мистина наклонился к Хельги. – Но обидно было бы ее откладывать, если вдруг придется носить «печаль» по родичу.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, я тебе напоминаю главный завет удачи: не зарывайся. Бери то, на что имеешь право. Разумный человек всегда поймет, когда кончается упорство и начинается упрямство. Собственно, умением их разграничить он и отличается от неразумного. Все наследие Вещего было завоевано без тебя и даже без твоего отца. Ингвар и Эльга объединили свое наследство и создали державу, какой еще не бывало между Восточным морем и Греческим. И порушить ее мы не дадим никому. Чего бы нам это ни стоило. Но ты можешь пойти дальше. Поискать себе славы и добычи не там, где их уже брал Вещий, а там, где он еще не был. Сделай его державу не меньше, а больше, и заслужишь славу в веках.

– Ну, что ж… – Чуть помедлив, Хельги протянул ему руку над столом. – Я готов пойти туда, где еще не был Вещий. И докажу, что во мне тоже течет его кровь.

Мистина пожал ее, глядя Хельги в глаза.

– Стыдно мне было бы малодушничать, если уж ты, человек нашему наследству посторонний, ради этой державы от моря до моря готов отказаться… Знаешь, а я рад, что у моей сестры есть такой преданный человек! – не сдержался Хельги. – Ты готов убить ради княгини, да?

– Убить? – Мистина отнял руку и усмехнулся. – Я готов на куда большее. Ты сам в этом убедился… поскольку остался в живых.

Падал снег, и двое отроков вели под уздцы идущую шагом лошадь, чтобы не споткнулась на тропинках в гору. Покрытая плащом с головой, Эльга ехала, как в шалаше, и с трудом одолевала дремоту. Хотелось закрыть глаза и заснуть прямо в седле. По пути от воеводской бани, стоявшей в ряду других в низине у Днепра, она уже побывала на Свенельдовом дворе, но не застала там никого, кроме челяди и детей, за которыми присматривала тринадцатилетняя Дивуша Дивиславна. И теперь Эльга ехала на княжий двор, надеясь найти Мистину там. У нее были для свояка новости. Уте с новорожденным чадом предстояло провести в бане еще три дня, и с ней остались на ночь Владива и Пестрянка. А Эльга отправилась домой – очень довольная, что все кончилось хорошо и сестра в третий раз прошла через ворота Нави благополучно. Но очень усталая.

Шел последний месяц перед солоноворотом: в кривской земле он назывался студен, а здесь – грудень. Дни были так коротки, что редко и солнце успевало хоть одним глазком глянуть сквозь тучи на землю, как серая хмарь снова сгущалась и на Киев опускалась длинная слепая ночь. При свечах, лучинах, факелах и кострах вставали, жили, делали дела и снова ложились, укутанные тьмой, как бесконечным покрывалом.

Ингвар уже почти месяц как ушел в полюдье с ближней дружиной и половиной большой. Эльге он оставил двадцать человек – охранять двор, под началом Хрольва и Кари Третьего. На нее ложились почти все городские дела, требовавшие участия князя. К счастью, без Ингвара и большой дружины дел по хозяйству стало меньше, а Беляница так навострилась, что с повседневными хлопотами справлялась и сама.

Почти уже забылись две свадьбы – Асмунда со Звездочадой и Грозничара с Володеей. Внезапно все устроилось, все пришли к согласию, и Эльга, сидя на свадебном пиру сразу сестры и брата, едва верила, что это правда. Даже когда пришла пора провожать молодых на покой, когда сама она заводила песню под перезвон Борелютовых гуслей, – и тогда еще облегчение лежало на сердце огромной пуховой подушкой, так что она едва переводила дух.