Ирина Верехтина - Вышивальщица

Арина покивала головой, словно Вера видела её через стену.

– Ал, ты послушай, что она учудила-то! Димка рассказывал, она архиепископа церковнослужителем назвала, чуть не в лицо (прим.: Церковнослужители – низшая степень церковных должностей: певчие, канонарх (поющий на клиросе), чтец, свещеносец, пономарь (привратник храма) – т.е. люди, которые посвящаются на то или иное служение в церкви, не имея благодати священства). А ещё она его в пост мясным пирогом накормила. Обижусь, говорит, если пирога моего не попробуете.

– И попробовал?

– А то! За обе щеки уминал и пальцы облизывал, мне Димка рассказывал. Пироги-то я Аринку печь научила, тесто на водке замешивать, оно тогда мягким да нежным делается. А ещё…

За стеной хохотали так, что слышно было даже без стакана. Колька сдёрнул Арину с табуретки и поволок к себе, есть лепёшки с черничным вареньем и запивать чаем с коньяком. Матильда бы обалдела.

Тридцатилетняя Арина Браварская не могла перестать улыбаться: сегодня открывалась её первая выставка. На церемонии открытия присутствовал Его Высокопреосвященство Архиепископ Венедикт Кашинский, игуменья женского монастыря Святого Целителя Пантелеймона матушка Анисия, глава городской администрации Осташкова и директор художественного музея, в фойе которого проходила выставка.

Но главными гостями были для Арины бабушка Вера, которую поддерживал под руку Дмитрий Серафимович, и Аринин муж, держащий на руках их трёхлетнего сына, которого назвали Вацлавом, в память Колькиного прадеда. Матильда Браварска не отрывала глаз от мальчика: на Колькиных руках сидел маленький аристократ, снисходительно поглядывая на взрослых и не выпуская из вида маму, принимающую поздравления, подписывающую купленные гобелены и картины, отвечающую на улыбки и комплименты.

Вагиз Галиев, которого Колька сумел отыскать и который был шафером на их с Ариной свадьбе, вытащил из-за спины, словно фокусник, букет чайных роз и преподнёс их ей, опустившись на колено:

– Вот, примите, госпожа Браварская. Это вам. А то все поздравляют, а цветов никто подарить не догадался.

Со стен смотрели вышитыми глазами иконы, распускались Аринины любимые чайные розы, зеленела берёзовая роща, утопало в закатном свете дня пшеничное поле. Забавная девочка с торчащими рыжими косичками, помахивая прутиком, пасла забавных гусят.

Лохматый щенок приподнял пушистую переднюю лапу и, забыв её опустить, смотрел на гостей выставки блестящими пуговками глаз, словно спрашивал: «Ты возьмёшь меня к себе в дом?»

Белый кот с царственным видом возлежал на диванной подушке, лениво разглядывая посетителей. Арина вышила своего любимца сливочно-белыми шебби-лентами Winter White от компании Hug Snug. Под картиной висела табличка «Не продаётся», разочаровавшая многих.

Выпускница отделения народных художественных промыслов Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета больше не чувствовала себя одинокой, верила в любовь своих близких, которые оставались с ней в горе и в радости. И дарила людям свой вышитый мир, в котором, наверное, согласился бы жить сам Иисус, если бы Он мог выбирать.

Белого они с Николаем взяли с собой в Осташков, но кот не хотел уезжать, нервничал и выл совершенно по-звериному. Пришлось развернуть машину и ехать назад, в Гринино. Кот успокоился только когда оказался у себя дома, где его ждал любимый палисадник, любимая Василиска, Василискина бабушка (веник в ход не пускает, только замахивается) и бабушка Вера (любит, сытно кормит и позволяет спать у себя в ногах). Отец Дмитрий всегда приходит к ним в гости с ведёрком жирных карасей, пойманных в Голодуше. Кот первым снимает пробу: деловито отгрызает голову и, придерживая рыбину лапой, вкусно хрустит.

Сервиз из Варшавы ещё цел, ещё не разбита ни одна чашка, всё впереди…

Матильда Вацлавовна счастлива: правнук, в кором течёт кровь Браварских, носит имя её отца. Счастлив Белый, пушистый хранитель домашнего очага, где теперь хозяйничает Аринина бабушка. Арина приезжает к своему любимцу в гости (бабушка Вера думает, что Арина приезжает к ней). Матильда собирается выставить Аринины работы в Варшаве, в художественной галерее. Колька отколол номер: посадил трёхлетнего Вацлава за руль, Арина пришла в ужас, забрала ребёнка, наорала на Кольку… Жизнь продолжается.

И где-то в заоблачной дали невидимая Вышивальщица, пропуская сквозь пальцы шёлковую струящуюся нить, вышивает людские судьбы, воздавая каждому по делам его.