Владимир Шпинев - Записки реаниматолога

Половина девятого вечера, опять свеча температуры 38,3, одышка 36 в минуту. На рентгене облаковидные инфильтраты.

Респираторный дистресс синдром легких, дыхательные мешочки — альвеолы отекли, набухли и перестали выполнять свою жизненную функцию. В такой ситуации промедление — равносильно убийству.

Тут все, прочь сомнения. Надо срочно переводить на управляемую вентиляцию, иначе этой ночи он может не пережить…

Легко сказать, да бывает нелегко сделать. Интубация (пихание трубы в трахею), простая и малоопасная процедура для здорового человека, можно ковыряться во рту почти минуту. А когда больной в таком критическом состоянии, любая задержка дыхания загоняет организм в гипоксию за считанные секунды…

Итак. Подготовив все оборудование (аппарат ИВЛ, отсос, ручной дыхательный аппарат, ларингоскоп), скомандовал:

— Фентанил! ( мощный обезболивающий, наркотический препарат )

— Фентанил пошел, — вторила медицинская сестра анестезист.

— Тиопентал! ( сильный анестетик )

— Тиопентал пошел.

— Дитилин! ( препарат, расслабляющий мускулатуру )

— Дитилин пошел.

Залез ларингоскопом ( устройство, для улучшения визуализации ротовой полости, с лампочкой на конце ) в рот и понял, что на «тысячной» своей интубации я «попал». Не вижу ни хрена, где эта трахея? Во рту слюни, сопли (до этого санировали), голосовые связки, как я ни крутился, не визуализируются… Пихнул наугад. Дыхнул — бррр. Пля — не туда. За десять секунд больной посинел!

Схватил ручную дыхалку (Амбушка) — сука, не продыхивается!!! Мысль — надо резать горло, иначе — амба! Страх смешался со злостью.

Опять залез, все отечно, все в слизи, санировать уже некогда, пихнул в туманность, туда, где по книжкам должны быть голосовые связки. Схватил Амбушку, давай дышать уже в трубу, напряжение такое, что все затаились, смотрели на монитор.

— Быстро слушай легкие! — крикнул анестезистке.

Сатурация в это время стала расти, 60-65-70…

— Доктор порядок, труба там!

Облегчение непередаваемое, анестезистка уже на четвертом месяце беременности:

— Епт, я чуть не родила!

Я:

— Я чуть тоже, — выдохнул я, а у самого сердце гулко ухало в мозгах…

Перевел его на искусственную вентиляцию. Мозги больному отключил постоянным введением наркотических препаратов.

Не зря это все, больной стал стабильным, температура на уровне субфебрилитета (37–37,3), пульс урядился, давление стабилизировалось на нормальных цифрах. Содержание кислорода в крови 97 % — 99 %, что очень хорошо, правда, параметры вентиляции достаточно жесткие, но по-другому, никак.

Сдал пациента вполне компенсированным. Утром его прооперировали. Борьба за жизнь продолжается…

Святые наши женщины, история стара как мир, муж пьет, бьет жену, женщина терпит, прощает, молчит и верит, что он изменится.

Это уже не первый эпизод насилия. Сейчас это произошло в день ее рождения. Избил. Избил так, что дышать стало тяжело, есть не могла, любой глоток воды вызывал мучительную рвоту. И она ждала, ждала, когда болезнь рассосется, быть может даже готова простить ему.

Когда поняла, что дальше ее ждет только холодная пустота, вызвала скорую. И тут она повела себя как святая, готовая подставить вторую щеку и простить. Она про избиения ничего не сказала. Просто ей плохо и тошнит. Доктор посмотрел живот, а он мягкий и безболезненный. Назначил таблетки и отправил домой, его в приемном отделении еще ждали пациенты, коим нужна квалифицированная помощь.

Но легче не стало, да и не должно стать. Уже когда совсем-совсем невмоготу стало, сдалась врачам.

Наверное, в ее жизни не все так просто как я описал, может ее мужик когда трезв, хорош в семейной жизни, силен в сексуальной, щедр в финансовом плане, мне это не ведомо. Но опыт мой подсказывает, что такие личности не останавливаются. Они раскаиваются, ползают на коленях, женщина их прощает, жизнь течет своим чередом, а потом спустя месяцы, а может и годы, животное, дождавшись беспомощного состояния своего хозяина, вылезет и покажет свою настоящую сущность. Он убьет ее или травмирует и детей не пощадит. Видится мне, что бежать этой женщине надо, молода, привлекательна, бросать ей нужно этот груз. А то может так случиться, что она, защищая себя, порежет дегенерата и ведь посадят ее, поскольку такие уроды трусливы, будет потом рассказывать как она его тиранила.