Владимир Шпинев - Записки реаниматолога

С циррозом печени мужичок лежит сейчас тихонько и смирненько. А вот изможденный стал требовательным — пищу надо посолить, эту кашу я не буду, я хочу кашу как у моего соседа. Пришлось нести для него другую кашу с другой диеты, лишь бы он улыбался. Утром:

— А где моя булочка.

— Вот ваша булочка, — санитарочка достала со стола булку с повидлом, — вы хотите ее съесть?

Мужчина как будто вздохнул с облегчением.

— Нет, нет, вы положите так что бы я ее видел…

Как то поступила женщина по скорой в небольшую больничку. Нашли ее без сознания у кабака. Грязная, вонючая, нечесанные космы торчали во все стороны.

Поставили ей диагноз — закрытая черепно-мозговая травма с ушибом головного мозга. Оперировать пока не стали, показаний не было.

А я просто приехал подработать, меня к ней и не звали. Ну не зовут, и не надо, у меня своей работы хватает. А она в коме, да в коме. Ежедневно я заходил посмотреть — как дышит, не надо ли чего подсказать. Но доктора вполне успешно справлялись и без моей помощи. А однажды мы зашли всей когортой. Дама так и продолжала спать безмятежным сном, будто ждала своего принца, да хрустальную кроватку. Я подошел, стал смотреть рефлексы.

— Да в коме она, — раздался голос одного из докторов.

Я спокойно продолжил осмотр рефлексов, прежде всего — глазных. Разлепил веки, кои слиплись от выделений. Констатировал, что мозг еще вполне жизнеспособен, и хорошо встряхнул. Та вдруг на секунду открыла глаза и опять уснула.

— Ого, не в такой и глубокой коме девица, — удивился доктор.

— Дык епта , реаниматологом ж работаю, с одного осмотра пробуждаю)) — рассмеялся я.

Все дружно засмеялись. А дама потом очнулась. И стала пить попивать пуще прежнего…

Проводил анестезию малышу, года нет…

Осматривая пациента, заметил, что на нем живого места нет от укусов насекомых, будто на ночь к березе привязали. Вот от этого и болезнь его.

Абсцесс на затылке. Ехать до более крупных клиник далеко, решил взять на себя эту миссию. Не вскрывать, а провести анестезию.

В общем-то — сама процедура плевая — дырку сделал и выдавил. А у меня была задача чуть посложнее. Газов нет, масочная для таких малышей самое то. Вен нет — дитя перекормлено, рыхлое. Паратрофик по нашему.

Осталось одно — кетамин в мышцу.

В палате укололи сонного, голодного, не довольного жизнью малыша. Через пять минут его нахлобучило. Притащили в перевязочную. Еще пять минут и можно резать. Легким движением руки профессионала, точно кистью взмахнув, — получили пару кубов густого гноя. Доктор оставил маленький резиновый дренаж и убыл по своим делам.

Через несколько минут мальчишка стал просыпаться, двигать конечностями. Я пошел за историей, предварительно сказав сестре, чтоб не отдавали рано, в/м анестезия непредсказуема. И действительно, вернувшись обнаружил, что мальчонка подзагрузился, пациенту пришла вторая волна кайфа, челюсть расслабил, и дыхание стало затрудненным. Не страшно, это обычное дело на наркозах, главное — быть готовым. Элементарно — подержал челюсть десять минут и мальчишка задышал спокойно. Еще через десять минут отдал маме.

Заметил, как бы между прочим, что неплохо бы получше следить за малышом. Мама стала бычиться:

— Вы что же думаете, что я оставляю его одного на улице?

— Судя по укусам — да, надобно бы оградить ребенка от насекомых…

— Это не укусы, это аллергия! — еще более напряглась мать.

Вот что на это сказать? В принципе, это не мое дело, есть леч. врач, пусть и разговаривает. Она лишь посеяла тревогу, и я не решился оставлять ее одну с еще сонным малышом. Пришлось еще сорок минут сидеть рядом, но уже молча.

При определенных условиях небольшое страдание способно отправить пострадавшего на глубину двух метров.

Вшивая сегментарная пневмония, всего пара сегментов, два маленьких пятнышка на большой площади легочного поля у здорового молодого сильного мужика может вытянуть все силы. Это та пневмония, что вполне лечится дома, но и такая малость способна на многое.