Мэри Монро - Время – река

Мия остановилась под портиком и не успела заглушить мотор, как к ее двери подбежал служитель в униформе. Как много времени прошло с тех пор, когда она жила в том мире, где были швейцары, служители, горничные и метрдотели! Мия обругала себя за то, что не вымыла свой забрызганный грязью автомобиль. Чуть смущенная, она протянула ключи, а потом, сделав глубокий вдох, выпрыгнула на каменные ступени перед входом.

Она вошла внутрь и мгновенно почувствовала, что перенеслась в прошлое столетие. Прямо перед ней поднимался пролет очень широкой и крутой деревянной лестницы, ведущей на промежуточную площадку со стеклянной крышей. Роскошные гобелены, ковры и обивка в золотистых и нейтральных тонах словно сверкали на фоне до блеска натертых полов. Подойдя к стойке портье, она почувствовала аромат лимонного мыла и пикантный тонкий запах эвкалипта, исходивший от великолепной композиции из веток цветущего дерева.

– Могу ли я чем‑нибудь помочь вам? – спросила привлекательная женщина за стойкой.

Не успела Мия открыть рот, как услышала за спиной голос Стюарта:

– Все нормально, Виктория. Она со мной.

Мия повернулась, чтобы взглянуть на Стюарта, но не увидела его. Она не сразу узнала его в брюках, в выглаженной клетчатой рубашке и с зеленым галстуком. Он улыбался и, как всегда, смотрел ей прямо в глаза. Они светились от восхищения.

– Ты прекрасно выглядишь, – отметил он.

Мие было приятно услышать комплимент. Утром она зашла в единственный магазин женской одежды в Уоткинс‑Милл. Продавщицей была молодая женщина, почти ее ровесница, и когда Мия сказала ей, что ей нужно какое‑нибудь классическое и неброское платье для ужина, та буквально расцвела. Она поспешила в заднюю часть магазина, где висели длинные платья с блестками и шелковыми бантами. Мия приуныла, ожидая увидеть что‑нибудь подходящее для матери невесты или для выпускного бала.

– Я подумала об этом платье, едва увидела вас. Вполне в стиле Одри Хепберн! – воскликнула продавщица, неся облегающее шелковое черное платье без рукавов, подчеркивающее фигуру. Мия примерила его и почувствовала себя такой же изящной, как Одри. Она купила платье и черные босоножки на каблуках, и еще, по настоянию продавщицы, нитку искусственного жемчуга. Прежде чем пробить чек, шустрая продавщица показала ей шаль из розовой пашмины.

– Ночи в горах холодные, – предупредила она.

Мия купила и ее. Перебирая пальцами жемчуг, она осмотрелась.

– Великолепный дом, – отметила Мия. – Намного больше, чем я ожидала. Представить себе не могу, как чувствовали себя Кейт и Уолтер, когда жили здесь.

– Ты заметила, какой вид открывается из дома?

– На озеро? Да, заметила, чудесный. В доме кто‑то живет?

– А как ты думаешь? – Он взял ее под локоть. – Позволь, я тебе все покажу.

Он провел ее через комнаты первого этажа.

– Я поговорил с управляющим, чтобы узнать чуть больше. Мне дали вот это, – сказал он, протягивая цветную брошюру с описанием истории поместья. – Если вкратце, то в этом доме восемь спален. В гостинице еще пятьдесят, а с другой стороны озера располагаются кондоминиумы.

– Я не представляла себе, что поместье такое большое.

– Хорошо, что позаботились о том, чтобы по возможности сохранить само поместье в первоначальном виде. Много земли было отдано под охрану. Думаю, таково было условие продажи. Это библиотека, – сказал он, проводя ее в обшитую деревянными панелями комнату с полукруглыми застекленными окнами, выходящими на лужайки.

Мия представила себе, что она Кейт, родившаяся в конце девятнадцатого века и живущая в этом доме как хозяйка, купаясь в богатстве и ведя светскую жизнь. Вероятно, она заходила сюда, чтобы поговорить с отцом в обшитой панелями библиотеке. В гостиной, возможно, сидя на синем бархатном диване, она читала письмо, в котором мистер Нельсон рекомендовал Деланси. Дом в стиле королевы Анны был ассиметричным. Ей нравились его неожиданно открывающиеся внутренние дворики, балконы и диваны у окон.

Прямо из дома Стюарт вышел в прилегающий сад и провел ее по мосткам, ведущим к озеру. Словно на ожившей картине, по спокойной воде на фоне синевато‑черных гор скользила пара белых лебедей. Даже зная, что поместье и парк, став курортом, претерпели значительные изменения с тех пор, когда Кейт жила здесь, мысль о том, какой привилегией была принадлежность к местной аристократии, имевшей возможность наслаждаться этим идиллическим местом, приводила Мию в трепет.