Томми Байер - Аквариум

Джун. Веду поиски. Пыталась найти Женевьеву, но пока не получается. А ты? Еще не устал?

Барри. Устал, но все равно читаю. Вот сварил себе кофе.

Джун. Я вовсе не хотела пытать тебя, заставляя читать свою историю.

Барри. В самую точку.

Джун.?

Барри. Прости. Плохая шутка. Сотри.

Джун. Для меня тогда это не было пыткой. Если счел Калима злодеем, ты ошибся.

Барри. Счел. Может быть, из ревности.

Джун. Завуалированный комплимент?

Барри. Догадайся.

Джун. Он самый.

Барри. Догадалась. Поздравляю.

Джун. Спасибо.

Барри. Я, пожалуй, продолжу чтение.

«…Пролетел почти весь апрель, все время шли дожди. Мы с Калимом изредка обменивались дружелюбными кивками да раз в две-три недели перебрасывались парой слов. Папе немного стало лучше, боли уменьшились, в конце месяца я даже несколько раз вывозила его в кресле-каталке в парк погулять. По ночам я спала, днем чувствовала себя покинутой, но твердо знала: Калим должен ко мне прийти. И не так уж важно, когда именно он придет.

Из Бохума ко мне неожиданно приехала бывшая коллега — Бигги. В один прекрасный день она свалилась мне как снег на голову вместе со своей подружкой Сюзанной, актрисой, и потребовала, чтобы я показала им город.

Я оказалась хорошим экскурсоводом, старалась и уделила им достаточно времени, хотя Бигги еще в Германии не очень-то мне нравилась. Она из тех, кто преисполнен собственной значительности и вечно смешивает с грязью других. С губ ее почти все время срываются колкости и резкая критика всех, кто имел несчастье попасться ей на глаза. Глупая корова. Подружка понравилась мне больше — спокойная девушка, к тому же с юмором, — но вряд ли я могла сблизиться с одной, держа на расстоянии другую, поэтому Сюзанной я решила особенно не увлекаться.

К тому же я допустила серьезную ошибку: пару раз пригласила гостей в свою квартиру, и теперь они искренне не понимали, почему я не предложу им пожить у меня — в доме четыре комнаты, зачем же платить бешеные деньги за гостиницу? Конечно, я скрыла, что ночи должны оставаться в моем распоряжении, так как в любой момент мог появиться Калим.

Впрочем, однажды я им его показала. Как-то раз он заменял кого-то в ансамбле классического танца на Бродвее и пригласил меня. Он танцевал совсем не так, как в своем авангардистском театре, и меня удивил профессионализм, с которым Калим исполнил небольшую роль в балете „Ромео и Джульетта“. Я не сказала девицам, что мы знакомы, а они не обратили на него внимания. Бигги сосредоточила внимание на исполнителях главных ролей, чтобы потом раскритиковать их, а Сюзанна была очарована Ромео, от которого не могла отвести глаз. Это меня тронуло. Я представила, что было бы, окажи Ромео на нее такое же воздействие, как на меня Калим. Я смотрела на руки девушки, но они неподвижно лежали у нее на коленях.

Что касается меня, то, добравшись до дома, я вернулась к старой привычке. Свечи, духи, Эрик Сати, [41] Сати, Эрик (1866–1925) — французский композитор. ну, ты уже знаешь.

Во время одной из наших прогулок в парке отец заговорил со мной о Калиме. Я ужаснулась, но он задавал общие вопросы, был достаточно деликатен и лишь спросил, не выяснила ли я что-нибудь насчет Калима.

Я сказала: он, мол, не голубой, и папа надолго замолчал. Мы прошли еще три дерева, и я снова услышала его голос:

— Он приятный парень и, наверное, даже красивый. Только никогда не давай ему денег.

Я страшно разозлилась, но постаралась не показать вида. Спросила отца, неужели он думает, что у нас с Калимом близкие отношения. Отец сухо произнес: „Да“. Я промолчала. И покатила кресло вперед по аллее.

К счастью, Бигги и Сюзанна вскоре уехали. Но предварительно облазили снизу доверху с 32-й по 34-ю Западные улицы, побывали на всех распродажах и во множестве магазинов секонд-хэнд.

Отец опять стал раз в неделю играть в покер с друзьями. Те приходили в больницу, потом они все втроем шли в кафе и перебрасывались картами, как в прежние времена. Это было трогательно — я могла в них влюбиться.

Как-то раз в парке отец снова озадачил меня, выпалив как из пушки:

— Скажи, это из-за моих рыданий на могиле?

Я ответила утвердительно и остановила каталку, потому что захотела увидеть его глаза.

— Нет-нет, вези дальше, — быстро сказан он, угадав мои мысли. — Трудно говорить, глядя в чье-то разочарованное лицо.

Он помолчал, я мужественно катила его вперед в ожидании продолжения. И он наконец произнес:

— А из-за чего конкретно? Я никогда не понимал до конца.