Юрий Рытхэу - В долине Маленьких Зайчиков

В заключение Кэлетэгин предложил:

– Давайте учить русскому языку Коравье и Инэнли! Я, конечно, не учитель, но разговору могу поучить.

– Что ж, – согласился Праву. – Это дело. Правда, пособий у нас нет.

– Да прямо по этой книге и будем учить, – Кэлетэгин кивнул на томик Пушкина. – Вспомним школьные уроки.

– Ладно. С завтрашнего дня и начнем. А сейчас ложитесь спать. Сегодня на дежурство пойду я.

Праву вышел из тракторного домика. Несмотря на поздний час, было светло, как в зимний полдень. Ночь отличалась ото дня только тем, что на землю спускалась какая-то особенная тишина, не похожая на тишину тундрового дня. Снег покрылся смерзшейся корочкой, и ноги с хрустом проваливались в него.

Праву начал круговой обход, зорко оглядывая окрестности. Некоторые олени имеют привычку откалываться от стада. На этот раз все было спокойно. Серое пятно стада заняло почти весь распадок. За невысоким перевалом паслись олени Нутэвэнтина.

Праву любил часы ночного дежурства. Дремала природа, не мешая спокойному течению мыслей, тишина лишь изредка нарушалась далеким гулом машин, идущих по новой шоссейной дороге.

Праву давно не был там – на дороге и в комбинате. Говорили, что строительство подходит к концу. Хотелось повидать и брата. Как-то он там? Вообще, надо признаться, по отношению к родным он ведет себя, по меньшей мере, непочтительно. Даже не сообщил о женитьбе. А на свадьбу надо было бы пригласить Васю…

На седловине хребта появились странные черные точки. Сердце у Праву на минуту остановилось. Он усмехнулся про себя: не хватало еще поверить в существование каких-то призраков в безлюдной тундре. В последнее время газеты писали о поисках снежного человека. Праву не верил в снежного человека и удивлялся, зачем так много сил и средств тратится на поиски. Праву просто давно знал его. Еще с детства запомнились чукотские легенды, описывающие жизнь тэрыкы – чукотских снежных людей. По сказаниям выходило, что гэрыкы – это люди побережья, унесенные во время промысла на льдине в море. Скитаясь в открытом океане, они теряют человеческий облик, ведут жизнь, достойную зверя, а не человека. Наконец несчастные высаживаются на землю где-нибудь в безлюдном месте. К этому времени от одежды не остается даже лохмотьев. Но природа не дает погибнуть бывшему человеку – у него вырастает шерсть, похожая на лахтачью. Ее вполне достаточно, чтобы защитить тэрыкы от холода. Тэрыкы обитают в горах и в прибрежной тундре, избегая общения с людьми. Они живут охотой, иногда нападают на оленьи стада. Тэрыкы стараются не делать вреда своим бывшим сородичам – людям… Один охотник даже едва не убил тэрыкы. Он подкрался к лежащему на льдине лахтаку. Зверь спал, спрятав голову между передними ластами. Охотника удивила эта необычная поза лахтака. Когда зверь поднял голову, охотник отчетливо увидел человеческие глаза. Они глядели с упреком. Охотник в смущении спрятал оружие и пустился в обратный путь, стараясь не оглядываться.

…Черные точки на седловине превратились в длинные темные пятна, движущиеся по снегу к распадку, где паслось стадо. Никакого сомнения не оставалось: это люди. У Праву мелькнула догадка, не пастухи ли это из бригады Нутэвэнтина.

В нетерпении Праву направился навстречу. Скоро можно было совершенно точно сказать, что это не оленеводы. Скорей всего русские. Трое. Но откуда они здесь? Дорога далеко, высоковольтная линия совсем в другой стороне. Последний лагерь в этих местах ликвидирован несколько лет назад…

Люди уверенно приближались, и Праву, вглядевшись, убедился, что не ошибся: это русские.

– Огненная вода! – закричал рыжеволосый высокий мужчина, едва только оказался на расстоянии голоса от Праву, и показал бутылку.

– Гым [27]Анчипера! – крикнул он.

Должно быть, этот человек рассчитывал на то, что бутылки и собственного имени достаточно, чтобы пастух понял, кто перед ним.

Праву подождал, пока пришельцы подойдут поближе, сдержанно поздоровался по-чукотски:

– Етти.

– Вот-вот! – радостно закивал Анчипера. – Именно так. Как тебя зовут? Что-то никогда раньше не видел. Не из диких ли? Точно! Раз по-русски ни слова не знаешь. Нюхал когда-нибудь огненную воду? – Он сунул под нос Праву раскупоренное горлышко бутылки. – Не нюхал? Тогда ты совсем дикий… Ну ладно, как-нибудь договоримся.

Праву уже сообразил, в чем дело. Его приняли за жителя стойбища Локэ. Что ж, не удивительно. Он одет в такую же кухлянку, какую носят пастухи, на голове узкий малахай. Праву несколько дней не брился, и на подбородке отросло несколько длинных редких волос.