Лорен Вайсбергер - Игра на вылет

– Они ведь слишком далеко, чтобы вас видеть?

– Да, – кивнул Зик. – Им все равно. Папарацци, вероятно, тоже скоро появятся, а вспышки их камер раздражают гораздо сильнее. Будем надеяться, что ресторан справится.

– Как вы живете? Это, наверное, ужасно досаждает.

– Вам наверняка приходится не легче, – любезно заметил он.

Чарли рассмеялась.

– Ну, не совсем.

– В течение многих лет у меня была своя система: задние двери, бейсболки и все такое. А потом произошел инцидент с сумасшедшей фанаткой, и пришлось нанять телохранителя. Который, как вы видите, весьма заметен.

Чарли смутно помнила какую-то историю о чокнутой фанатке, засевшей с гольф-клюшкой в домике у его бассейна.

Подошла официантка.

– Здравствуйте, мисс Сильвер. Здравствуйте, мистер Лейтон. Мы очень рады таким гостям. Позвольте для начала предложить напитки?

– Мне воду с лаймом, – машинально ответила Чарли.

Зик взглянул на нее, приподняв бровь.

– Разве мы не отмечаем вашу победу? Насколько я помню, кто-то выиграл престижный турнир. Разве это не дает вам права на что-нибудь чуть более праздничное?

– Могу ли я рекомендовать «Зеельбах»? – подала голос официантка. – Рецепт был утерян во время «сухого закона» и только недавно воссоздан. Виски, горький бальзам, «Куантро» и немного шампанского – наш самый популярный коктейль.

– Конечно. – Чарли пожала плечами.

Зик поднял палец.

– Один для дамы, пожалуйста.

Когда официантка ушла, они какое-то время неловко молчали, затем Чарли выпалила:

– Что мы здесь делаем?

– Выпиваем. И, надеюсь, поужинаем. – Чарли не улыбнулась. Зик потянулся через стол и взял ее за руку. – У нас нет определенной программы, Шарлотта. Я сегодня снимал сцены в Чарлстоне и увидел по телевизору, что вы тоже здесь. Я большой ваш поклонник. По-моему, вы выдающаяся теннисистка, и, признаюсь, я читал о вас все, что мог найти. Поэтому я позвонил, чтобы узнать, смогу ли я встретиться с вами сегодня вечером. Черт возьми, не каждый вечер я могу сидеть напротив красивой женщины, которая к тому же очень талантлива!

Чарли с удивлением посмотрела на него.

– Серьезно? Вы ожидаете, я поверю? Сидеть напротив красивых женщин – ваша работа.

Зик поднял руки над головой, показывая, что сдается.

– Вы действительно хотите заставить меня сказать прямо?

– Что сказать прямо?

– Что у меня есть великий план заманить вас сегодня вечером в свою постель? Что я надеюсь, вы забудете на несколько часов о своем красавце бойфренде и простите мне наличие телохранителя и то, что, когда мы поедем обратно в гостиницу, за нами погонится не меньше шести сотен человек?

Чарли почувствовала, как сердце ухнуло в живот.

– Кажется, вы только что сказали это прямо.

– Неужели? – спросил Зик с лукавой улыбкой.

Никогда еще она не встречала настолько самоуверенного человека. В сравнении с мужчиной, сидящим напротив нее, Марко вдруг показался подростком. Она не ожидала, что в мире может существовать более прямолинейная категория мужчин, чем профессиональные спортсмены, но, очевидно, она мало общалась с кинозвездами.

Официантка принесла напитки. Чарли практически залпом выпила коктейль, Зик сделал глоток воды. Потом она вспомнила заголовки, мелькавшие в журналах несколько лет назад. Громкий развод со второй женой, родившей ему двух детей. Заявления о многочисленных изменах, которые она сделала в суде во время спора об опеке. Автокатастрофа на тихоокеанском побережье в четыре часа утра с участием «Мазератти» и двух красивых женщин. Судебное решение о тридцатидневном пребывании в реабилитационном центре «Промисиз» в Малибу. Слухи об оргиях с кокаином в особняке на Голливудских холмах. Женщина, которая умерла, похоже, от передозировки на одной из таких вечеринок – хотя отряд антикризисных менеджеров быстро обработал эту историю и представил иную версию: проблемы с сердцем. Алкоголь, наркотики, женщины – все это осталось позади то ли благодаря блестящей пиар-кампании, то ли благодаря реальным усилиям самого Зика изменить свою жизнь и получить право встречаться с детьми. В настоящий момент Зик пребывал на вершине славы, хотя и вел новый, сокрушительно скучный, чистый до скрипа образ жизни. О том, является ли этот переворот искренним или показным, были написаны горы статей, и каждую неделю оба лагеря представляли публике новые доказательства. Никто ничего не знал наверняка. Плевать – Зик Лейтон стоил того, чтобы о нем говорили.