Лорен Вайсбергер - Игра на вылет

– Если ты кому-нибудь проболтаешься, что я согласилась на низкий каблук, мы больше не друзья. Так и знай.

Чарли рассмеялась.

– Где диадема? Я оставила тебе пару запасных в косметичке на дне сумки.

– Да, я видела.

– Надень одну из них, на свой выбор. Ну, кто посмеет сказать, что я отказываю клиентам в творческой свободе?

– Они одинаковые, Моник. Только одна с черными камнями, а другая с розовыми.

– Да, но приятно же, что ты можешь выбирать? Хотя с этим нарядом и в свете того факта, что ты празднуешь огромную победу, я настоятельно рекомендую черную.

– Не знаю…

– Тогда бери розовую, если нравится. Я переживу.

– А не чересчур для Чарлстона? Это, типа, настоящий Юг. Город кашемировых «двоек». И я заявлюсь на ужин в тиаре?

– Еще как заявишься! – воскликнула Моник. – Плевать, пусть даже все остальные наденут тошнотворные розово-зеленые платьишки от Лилли Пулитцер. Речь сейчас о тебе, и ни о ком другом. Ты принцесса-воин. И ты, черт побери, только что победила! Так что надевай чертову тиару и иди с гордо поднятой головой. Представь, что ты в Букингемском дворце. Ты – теннисная королева, вот и веди себя, как положено королеве!

Чарли видела на экране, как Моник ступила на забитый людьми траволатор в аэропорту.

– Левый ряд – для прохода! – крикнула Моник тем, кто тормозил ее движение. Едва сойдя с траволатора, она вновь обратила внимание на экран и рявкнула: – Живо! – так громко, что идущая рядом с ней семья из четырех человек испуганно обернулась.

Чарли аккуратно поставила телефон и достала из сумки черную диадему. Узор из кристаллов «Сваровски» на ней был маленьким и нежным, и их цвет сливался с ее волосами. Может, издалека диадема будет выглядеть просто как блестящий обруч для волос? Чарли вставила небольшие гребни в волосы с обеих сторон и поправила диадему, чтобы узор был по центру.

– Вот.

– Хорошо. И не снимай. Теперь нанеси тушь для ресниц, блеск для губ и иди. К следующему разу куплю тебе накладные ресницы. Думаю, они очень…

– Моник! На корте я не могу носить даже солнцезащитные очки, думаешь, я выдержу накладные ресницы?!

Но Моник уже отключила связь. Чарли улыбнулась, внезапно почувствовав себя лучше, и стала собирать свои вещи.

Чарлстон.

Апрель 2016 года

Едва она села на заднее сиденье машины, как снова раздался звонок «Фейстайма».

– Следишь за мной? Надела я эту чертову тиару, надела!

– Шарлотта? Алло? – Сексуальный испанский акцент Марко заставил ее сердце на мгновение замереть.

– Марко? – Она вгляделась в экран. Он сидел в теннисном костюме на ковровом покрытии пола, а какой-то мужчина в кресле рядом прикладывал к его плечу пакет со льдом. Она ждала, когда Марко с ней заговорит, но он улыбался кому-то за камерой.

– Gracias , – сказал он, шепелявя на букве «s» классическим для испанца образом. – Volver a verme pronto [8] Спасибо. Увидимся позже ( исп .). .

Наконец Марко повернул лицо к телефону.

– Привет, – сказала Чарли, включая верхний свет над задним сиденьем. Ее обрадовало, что он следил за ее турниром. В Чарлстонском турнире участвовали только женщины, и, как правило, мужчины не обращали на него внимания: они соревновались в Монте-Карло на «Ролекс Мастерс», а поскольку Марко был не только фаворитом турнира, но и лицом «Ролекс», он был, несомненно, занят по горло. Она быстро посчитала время и поняла, что в Европе сейчас почти полночь. Его матч, видимо, закончился очень поздно.

– Чарли! Как жизнь? Что нового?

– Что нового? – смеясь, протянула она. – Да так, ничего особенного. Устала после победы.

Марко снова взглянул за камеру и подмигнул кому-то. «Где он? В комнате отдыха теннисистов? В своем гостиничном номере? В чужом номере?»

– Чарли? Слушай, можешь оказать мне огромную услугу? Из «Баболат» только что сообщили, что у них готов для меня новый набор ракеток. Если они отправят их в Европу по почте, посылка может задержаться на таможне. Если я отправлю их тебе в аэропорт Кеннеди, сможешь привезти их мне в Мюнхен?

– Твои новые ракетки?

– Ты ведь, кажется, говорила, что играешь в Мюнхене. И прилетаешь завтра, да? Или послезавтра?

То есть он помнит, что она вылетает на следующий день. Это логически означает следующее: либо он знает, что Чарли победила, и не удосужился об этом упомянуть, либо ему настолько все равно, что он даже не спрашивает, как все прошло. Оба варианта не радовали.

– Да. Сейчас еду праздновать, а завтра вылетаю.