Василий Богданов - Мистер Пропер, веселей!

– Нам, нам надо сходить к врачу, друг мой, да, – заявила наконец Анна Геннадьевна.

– К врачу?! – воскликнул Н. И.

Как и большинство мужчин, он испытывал ужас перед любым медицинским вмешательством и, услышав слово «врач», отчего-то вообразил себе хирурга в резиновых перчатках, залитых кровью.

– К психотерапевту, – поправилась Анна Геннадьевна.

Тогда на месте хирурга ему представился дотошный старичок в очках и с козлиной бородкой, не вызывавший симпатий.

– Давай попробуем просто поговорить для начала, – мягко возразил Н. И., – и сами во всём разобраться.

– Давай, – согласилась жена без особой охоты.

И оба немедленно замолчали.

– Ну и? – требовательно нарушила тишину Анна Геннадьевна пять минут спустя.

– Я думаю, – Н. И. вздохнул, выигрывая время. – Тут всё далеко не так просто. Дело в том, что если ты напрямую скажешь мне, чего ты хочешь от меня, и я это сделаю, то тебе наверняка не понравится, ведь я буду всего лишь следовать твоим указаниям.

– Наверняка.

– То же самое и со мной! – продолжал он. – И главная проблема, следовательно, состоит в том, чтобы сказать, но одновременно и не сказать. Намекнуть, но не раскрыть всего. А как это сделать, ума не приложу, если честно.

– Поэтому я и считаю, что разобраться во всём может только специалист, – заметила жена, – он и только он сумеет дать нам совет о том, как вести себя дальше.

– Я с большим недоверием отношусь к такого рода специалистам! – воскликнул Н. И., – Все они шарлатаны.

– Только не Лёвушка! – вырвалось у Анны Геннадьевны.

– Кто такой Лёвушка? – удивился Н. И. – Первый раз о нём слышу.

– Видишь ли, – сказала она, – я давно уже обратила внимание на некоторые проблемы в наших с тобой отношениях, потому что я женщина и чувствую тоньше. Я стала искать выход, и многие знакомые посоветовали мне обратиться к Лёвушке. Я тоже сначала отнеслась к их рекомендациям с некоторым недоверием, но потом всё же сходила, и оказалось, что Лёвушка – просто замечательный человек! Он очень настаивал на том, чтобы я прислала тебя.

– Что-то не очень хочется мне идти, – возразил Н. И., – не нравится мне этот Лёвушка даже заочно. Чувствуется – при встрече окажется он достаточно мерзким!

– Пожалуйста, просто сходи, – попросила Анна Геннадьевна, – тебя это ни к чему не обяжет.

Н. И. понял, что худшие его предположения оправдались, едва он вошёл в кабинет психотерапевта и увидел, как с диванчика поднимается коротконогое существо, удивительно напоминающее древнегреческую химеру. В большой голове Лёвушки, в рыжеватых густых кудрях его действительно угадывалось нечто львиное, но на этом, однако, всякое благородное сходство заканчивалось; нос и вся нижняя часть лица наводили на мысли об утке, а тело с непропорционально маленькими конечностями казалось телом молодой свинки. Когда он был ребёнком, другие дети наверняка брезгливо сторонились его, не вынося вида пухлых розовых ног, торчащих из коротких шортиков, но в то же время вряд ли кто-нибудь его обижал – прикасаться к нему было противно, как к червю или мокрице. «Ну и гадина!» – мелькнуло в голове у Николая Ивановича.

Переваливаясь из стороны в сторону, Лёвушка резво подкатился к вошедшему и подал свою мягкую, как у тряпичной куклы, ладонь. Глаза его при этом глядели спесиво. Одет он был в коричневые клетчатые брючки и такую же точно жилетку, из-под которой пенилась белыми складками рубашка, под воротом стянутая чёрной бархатной бабочкой.

– Лев Сергеевич, – представился он, и Н. И. тотчас позабыл все только что замеченные им неприятные Лёвушкины черты – до того голос психотерапевта оказался певуч, бархатист и насыщен.

– Николай Иванович, – ответил он, усаживаясь на диван и оглядывая обстановку.

Интерьер Лёвушкиного кабинета более всего напоминал детский сад. На стенах нарисованы были красочные зайцы, ежи, белки, медведи и волки, которые несли куда-то огромных размеров грибы, ягоды и фрукты. Пол покрывал пушистый ковёр, поэтому всех посетителей просили разуваться ещё на входе, в приёмной, и выдавали им мягкие тапки. А мебель: диван, несколько кресел, шкаф, столик и стулья – была крупной, яркой – синей, зелёной, красной – и состояла из простых форм, будто делалась специально для детей, только очень большого роста. Добавляли сходства с дошкольным учреждением также кубики, пирамидки и куклы, разложенные тут и там.

– Оригинально тут у вас, – заметил Н. И.

– Чаю? – предложил Лёвушка.