Мария Садловская - Нелюбимая

— Почему это «была»? Ты и сейчас счастлива. Счастье не насморк, не проходит. Оно остается навсегда. Помни об этом и не гневи небеса. Бог не любит сомневающихся!

Надежде хотелось пожаловаться маме, что Виктор отказался от нее. И еще сказать, как ей больно. А Люба-мама стала вдруг маленькой, поднялась еще выше. Надя поняла, что мама вот-вот скроется, и крикнула:

— Мама, у меня теперь два ребенка! Ты же не знаешь!

В ушах прозвучало эхом: «Знаю, знаю!» И Люба-мама исчезла. А Надя открыла глаза, будто и не спала вовсе. Вчерашняя медсестра стояла около ее кровати, протягивая градусник.

— Больная, померьте температуру, если нормальная — собирайтесь. Там за вами уже приехали.

Аж рот раскрылся у Надежды, спросить «кто?», но сдержалась и стала собираться.

Внизу, около машины, стояли Капитолина Ивановна, Володя и маленький Платон.

Опекали Надежду со всех сторон, как тяжелобольную. От растроганности у нее даже прошла досада, увидев, кто за нею приехал. Потому что она ожидала другого человека. Впрочем, этого другого человека Надежда подспудно ожидала всегда. А он не спешил.

Платоша, как взял сразу Надю за руку, так и не отпускал до самого дома. Капитолина Ивановна тревожными глазами оглядывала девушку.

— Сейчас покушаешь, попьешь горячего чая с лимоном и медом и в постель. Чтобы сегодня не подымалась!

— Тетя Капа! — Надя буквально взмолилась. — я не больная, поверьте! Рентген сделали, все в порядке. Плечо уже не болит.

— Ничего, лишний денек полежать не помешает!

Надежда уже знала, что в вопросах здоровья баба Капа не терпела возражений, поэтому смирилась. Платошка также воспользовался ситуацией, просительно предложив свои услуги.

— Дюша, а я тебе буду читать, хорошо? Только не болей, плохо без тебя.

Она прижала к себе ребенка, почувствовав, что заплачет, зарылась лицом в его волосики:

— Не бойся, не буду больше болеть!

Когда подъехали к дому и все вышли из машины, Володя попросил Надежду уделить ему несколько минут для разговора. Прямо так официально и было сказано: «Надя, удели мне несколько минут для разговора». Понятливая баба Капа взяла Платона за ручку, напомнив Володе, что Надя еще нездорова и ей надо в постель.

— Да, Капитолина Ивановна, извините. Я недолго задержу Надю.

Поначалу Надежда предполагала, что будет, как всегда — приглашение куда-нибудь пойти. Но шофер вместо этого предложил:

— Надя, давай сядем в машину. Тебе нельзя простывать!

Надежду охватила тревога после фразы: «…тебе нельзя простывать!» Володя произнес это довольно многозначительно. В чем дело? Ну ладно, сейчас узнаем!

Она послушно села в машину и ждала, незаметно поглядывая на парня. А тот молчал, явно волнуясь. Наконец решился.

— Надя, извини, если не так что-то скажу. Волнуюсь!

— Да говори уже, как скажешь, так и будет! А то неудобно, меня ждут в доме.

Она в конце концов рассердилась. Он это заметил и поспешил продолжить:

— Да, сейчас. Надя, я случайно все узнал!

У нее вырвалось:

— Что — все?

— Все, значит — все… Ты — беременна. Только молчи, выслушай меня! Мое отношение к тебе остается прежним. И сейчас я тебе официально предлагаю: выходи за меня замуж. Ребенка я буду считать своим. — Володя помолчал. Решившись, поглядел прямо на девушку. Ее лицо не выражало никаких эмоций, было спокойным. Володя принял это за добрый знак. — И еще, Надя, обещаю — никогда тебя не упрекну!

Надежда вдруг рассмеялась:

— Володя, а за что такие жертвы? И ребенка своим признаешь, и никогда не упрекнешь… Тогда скажи, что же требуется от меня?

Он в растерянности молчал.

— Молчишь? Значит, не знаешь. А я тебе подскажу — от меня требуется любовь! Но я не могу дать то, чего у меня нет! И еще скажу: ты поступил… неприлично. Это мягко говоря. Извини, меня ждут, я пойду.

Она спокойно вышла из машины и направилась к дому.

Настроение у Надежды улучшилось: несмотря ни на что, все у нее пока хорошо. Теперь она знает: звонил в больницу Володя, сказавшись мужем. И Надежда не обманывалась на этот счет, понимая — через какое-то время будет известно всем. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, скрывать свое положение нет резона и никаких платьев-балахонов надевать на себя тоже не стоит.

Самое главное в ее ситуации — как отнесется к этому ее отец, Платон Федорович. Может, предложит ей убираться из дома… Тогда придется бросить маленького Платона. И упаси бог Вихрякову узнать, кто отец ее будущего ребенка!