Мария Садловская - Бумажная роза [сборник]

Говорят, первая любовь запоминается на всю жизнь. Наверное, так и есть. И Мария с этим согласна, потому как ее первая любовь врезалась в сознание навсегда. Прошло столько лет, а картинка перед глазами настолько яркая, живая, что кажется – ее персонажи вот-вот зайдут в гости… К сожалению, их давно уже в этом мире нет.

Время, о котором идет речь, конечно, можно бранить. Но оно, как и любое другое время, неповторимо и поэтому – прекрасно.

Еще не было радио, телевизора, не во всех домах было электричество. Телефон, один на весь поселок, висел на стенке кабинета председателя поселкового совета. О новостях по поселку узнавали только из уст в уста.

Бабушка Александра посылала поутру своих внучек Марию и Галю к воротам. Посмотреть, кто идет, куда, зачем?

– Да смотрите внимательно, все запоминайте! Может, кто новость какую скажет. Мне же некогда – обед надо готовить. Там, говорила Настя, Ленька Степанидин пришел из армии. Может, будет проходить мимо наших ворот, посмотрите, во что одет. Интересно. Придете – мне расскажете.

Мария и Галя ходили в школу, во вторую смену. Галя – в первый класс, а Мария – в третий. По сравнению с сестрой она считала себя достаточно взрослой.

Девочки подбегали к воротам, Галя сразу взбиралась на калитку верхом и просила сестру покатать ее.

В этот раз они подошли к воротам и сразу замерли… По дороге, напротив их ворот, шел высокий стройный парень в защитного цвета гимнастерке и таких же галифе. Грудь была увешана яркими медалями и значками. Младшая (Галя) громко воскликнула:

– Смотри, смотри, Марийка! Это, наверное, тот Ленька тетки Степаниды, что бабушка говорила. Побежали, ей скажем!

И побежала. А Мария осталась. Широко раскрытыми глазами глядела на парня и не могла оторвать взгляд. Особенно ее поразили гимнастерка и галифе. До лица парня ее взгляд так и не добрался, он застыл на гимнастерке. И она еще долго провожала его глазами, аж пока он не скрылся в переулке.

Вечером за ужином шел разговор о прибывшем из армии Леньке. Бабушка, убирая со стола, разговаривала с мамой девочек:

– Представляешь, Катерина, какое Степаниде подспорье будет? Говорила Настя, что Леньку поставят бригадиром полевых работ. А в поле-то – и солома, и сено, и кукуруза… да все, что надо в хозяйстве. Понятно, что это и во дворе Степаниды будет. Своя рука – владыка.

Мария жадно слушала разговор, у нее перед глазами все еще шагал статный парень в военной форме. Когда засыпали, она, не выдержав, спросила сестру:

– Галь, скажи, правда же этот Ленька такой, как картинка, красивый?

Галя ответила ровным сопением, она уже спала. Мария, напомнив себе, что завтра утром побежит к воротам и, может, опять увидит этого красивого парня, тоже уснула.

И настало для Марии удивительное время. Все ее поступки, действия сводились к одному – она должна быть лучше всех, красивее всех! К сожалению, главное, что она осознавала, – надо быстрее вырасти. Но это – на потом. А сейчас, засыпая, она видела себя рядом с шагающим парнем в гимнастерке и галифе. Мысленно приноравливала свой шаг к четкой походке Леньки и шла, гордо поглядывая вокруг. Все должны осознать, что они вместе – она, Марийка, и Ленька Степанидин, которого уже назначили бригадиром.

Теперь каждое утро Марийка, все равно как в школу, бежала к воротам. Приходилось пораньше вставать, потому как бригадир Ленька спешил в правление колхоза получить утреннюю разнарядку от председателя. К тому времени он не каждый день носил гимнастерку и галифе. И Марийка наконец-то рассмотрела его лицо. Оно ей понравилось – именно с таким лицом можно носить военную форму.

Теперь она каждое утро пыталась так всмотреться в его глаза, чтобы поймать взгляд. Однажды это удалось, и она испугалась. А парень даже остановился. Он удивленно глядел на девочку, которая с расширенными глазами не отрывала от него взгляда. Он даже остановился и обеспокоенно спросил:

– Ты чего, девочка? Что-то хочешь сказать?

Но Мария к тому времени очнулась и стремглав юркнула под сиреневый куст. Ленька хмыкнул, пожал плечами и пошел дальше. А днем, в поле, где работала мама Марийки, к ней подошел бригадир и, отозвав в сторонку, спросил:

– Тетя Катерина, скажите, ваша девочка, та, что постарше, не болеет?

Изумленная Катерина прямо-таки остолбенела: