Нада Габорович - Голосую за любовь

У Штефицы задрожал подбородок… Он был прав! Все понял! И его, такого пьяного, тоже выкурит — утро! Останется кучка пепла. Он обидел ее. Нужно что-то ответить, думала Штефица.

— А я скоро уезжаю в Пальму-на-Мальорке! — сказала решительно Штефица и покраснела.

Но Интеллектуал ее не слышал. Он играл пустой бутылкой, катая ее по полу. Затем он зашвырнул ее в угол и сжался в комочек, как ребенок.

— Вот тебя нужно бы любить! — бормотал он пьяно. — Только тебя! Тебя, Штеф, потому что ты такая… Такая, какая есть… Я тебя буду любить!

Штефица попыталась поднять Интеллектуала с пола, но ей это не удалось. Кое-как она доволокла его поближе к кровати и поставила на колени. Неожиданно он выпрямился, встал и рухнул на постель, увлекая с собой Штефицу.

— Смотри-ка, грудь! Подумать только, у тебя есть грудь! — приговаривал он, с силой тиская Штефицу. — Грудь есть. Она кусается. Укусит меня!.. Я закрою ей рот…. Так! Вот так я ее… Гру-у-у-удь!..

Глубоко задышав, он уснул.

Штефица некоторое время прислушивалась к его дыханию, потом попыталась оторвать его руку. Не получилось. Пальцы крепко сжимали грудь. Она смирилась, поняв, что в таком положении ей придется пролежать до утра. Она рассматривала Интеллектуала и вдруг почувствовала, что ее переполняет нежность и ей совсем не стыдно, что он здесь, рядом. Он заворочался и положил голову ей на плечо. Теперь она оказалась в полном плену. Штефица чувствовала, как смешивается их дыхание и как трепещет грудь в его ладони. Потом от его сонного тепла и она заснула…

Утром Штефица проснулась в шесть часов. Интеллектуал спал. Она нежно потянула его за бороду. Он заворочался… Попыталась еще. Он открыл глаза и заморгал. Она видела пустоту сна в его зрачках. Он пробормотал:

— О, Штеф…

Подвинься немного, мне пора на работу.

— А, конечно…

В ванной, под душем, Штефица тщетно смывала теплый след совместного сна. Вернувшись в комнату, она застала его спокойно спящим. Штефице понравилось таскать его за бороду — она нежно дернула еще раз.

— Ага… — сонно пробормотал он.

Штефица в кухне варила кофе. Интеллектуал приплелся туда и положил руку ей на плечо.

— Слушай, между нами что-нибудь было?.. Я думаю, ты понимаешь, о чем я говорю?

— Нет, — вспыхнула Штефица.

— Нализался вчера как свинья… Прости… Варишь кофе? Отлично!

Штефица варила кофе: мягко клала ложечкой сахар и кофе в воду, мягко прикасалась к чашечкам, мягко стелила салфетку на поднос, мягко ставила на салфетку две чашечки и кофейник… Штефица размягчилась от утреннего тепла.

Она вошла в комнату и поставила кофе на стол. Открыла окно. Все вокруг заполнил мягкий утренний свет…

Интеллектуал молча сидел и пощипывал бородку. Он отпил глоток кофе, зажег сигарету и долгим грустным взглядом посмотрел на Штефицу. Штефица молчала. Сейчас растаю, подумала она.

Интеллектуал нарушил молчание.

— Слушай, Штеф, — сказал он, — как ты думаешь, может, стоит ей сейчас позвонить, ну, той… водопроводчице?

Если вы проснулись среди ночи и не можете больше уснуть, не «считайте овец», а если вам жарко, проветрите хорошенько комнату и перестелите постель; если у вас холодные ноги — наденьте шерстяные носки. Если это не поможет, заварите липовый чай, положите в чашку ложечку меда и выпейте.

Марианна, совершенно голая, лежала на огромном торте, лениво слизывала крем вокруг себя и говорила: «Штефица, оглянись вокруг! Мужиков, ей-богу, везде полно — в воде, в воздухе…»

Штефица подошла к торту, но Марианна утонула в толстых пластах крема. Потом торт с чудесной быстротой растаял, а вместе с ним и Марианна.

Штефица внезапно оказалась на дне какого-то водоема. Под ногами почувствовала песок, на теле — скользкую траву. «Водорошли — штрашная вещь!» — сказала тетя, высыпала на нее миску горошка и пропала. Штефица кинулась собирать горох, но он все время ускользал. Тут она увидела, что это не горох, а кругленькие домики зеленых рачков, которые торопливо расползались по песку.