Нада Габорович - Голосую за любовь

— Черт бы побрал эту псину, да что же это такое!.. — тыкал ключом Шофер в механическую собаку. Она продолжала лаять. — Проклятая механика! — бесился Шофер и тряс пса. — Наверно, сломался механизм! И эту дрянь Фране привез мне из Германии! Настоящая дрянь!

Штефица смущенно забилась в угол кровати и теребила краешек юбки. Шофер устало выдохнул:

— Проклятая собака! А я-то думал, что эта игрушка вас повеселит. Вообще-то пес неплохой. Только сегодня взял его у Фране, думал, лучше хорошую игрушку подарить, чем цветы…

Шофер привел себя в порядок, налил немного коньяка себе и Штефице, опять чокнулся и сказал:

— Однако, Штефица, мне пора идти… Договорился с Фране… Друг детства, завтра уезжает обратно… Сами понимаете… Не сердитесь… Увидимся еще. Давайте чокнемся!

Шофер как-то торжественно встал, выпил коньяк, прихватил сумку и вышел. Механическая собака продолжала лаять.

Штефица закрыла дверь, убрала бутылку и рюмки… Пес не переставая лаял. Штефица осторожно взяла его двумя пальцами и выбросила в мусорное ведро. Гав! Гав! Гав! — глухо бубнило ведро. Штефица вынула собаку и потрясла. Пес настойчиво щелкал металлическими зубами. Штефица положила собаку на пол и встала на нее двумя ногами. Та замолчала.

Штефица вернулась в комнату и увидела, что между кроватью и стеной завалился бумажник. Штефица открыла его. Оттуда выпало удостоверение, деньги, счета и фотография. На фотографии женщина обнимала двух мальчиков. Близнецы… — подумала Штефица. Передам бумажник через Марианну, решила она и пошла на кухню.

Обработка прорезных карманов на передней части:обтачку прикладывают на ткань лицевой стороной вниз и притачивают. Шов притачивания обтачки разутюживают. Ткань вдоль прорези кармана разрезают, делая по концам наклонные разрезы. Обтачку выворачивают наизнанку и пришивают.

— А где тетка? — поинтересовался Амбал, входя в дверь.

— В Босанской Крупе, — ответила Штефица.

— Ага. Хорошо! — сказал Амбал — Не люблю, когда тетки болтаются по квартире, когда я дело делаю.

Войдя в комнату, Амбал тут же завалился на кровать и быстро ощупал взглядом обстановку, стены, пробежался по книгам…

— Учишься? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила Штефица.

— Отлично. Знаешь, не люблю тех, кто учится!

Амбал ощупал взглядом Штефицу.

— А ты ничего… Пожалуй, займусь тобой! Позабавимся! За мной не заржавеет! Буду с тобой два часа! Без перерывов! Да что там! Я буду с тобой всю ночь, пока не вернется твоя тетка из Босанской Крупы. Договорились?

— Ладно, — сказала скромно Штефица и испуганно посмотрела на Амбала. Мы вдвоем не поместимся на кровати, подумала она. Рука, плечо и нога Амбала уже соскальзывали на пол.

— Не боись! — подбодрил Амбал, растягивая жвачку.

В комнате воцарилась тишина. Слышалось лишь нудное ритмичное чавканье Амбала. Штефица взглянула на него, но быстро опустила взгляд, встретившись с ним глазами. Амбал же перевел взгляд на стены, шаря по ним, будто искал что-нибудь интересное, сейф например.

Штефица закурила. Амбал вынул изо рта жвачку и прилепил ее к спинке кровати.

— Брось и мне! — попросил он.

Курили. Штефица думала, сколько сейчас может быть времени. Ей казалось, что уже очень поздно. Потом она подумала, что хорошо бы поговорить о чем-нибудь, все равно о чем.

— Так! — внезапно начал Амбал и затушил сигарету. — А теперь я тобой займусь. Раздевайся.

— Нет, нет… — испуганно залепетала Штефица, краснея.

— Ладно, — сразу согласился Амбал. — Может, ты боишься. Только знай, что я не насильник. Я отлично разбираюсь в женщинах. Скоро ты мне будешь говорить только «да, да, да», терять сознание и умолять, чтобы я не останавливался. Впрочем, я покажу тебе, что в этом нет ничего страшного и разденусь первым.

Амбал стал снимать одежду. Из нее вываливались огромные плотные куски тела.

— Так. — Амбал отлепил со спинки жвачку и сунул ее в рот. — А теперь я пройдусь! — И он продефилировал перед Штефицей. По комнате заходили большие серые тени. — Так. А теперь мы порезвимся! — повернулся он к Штефице.