Сергей Литвинов - Лавка забытых иллюзий [сборник]

После этого разговора меня уже перестал радовать приморский пейзаж — поезд продолжал ползти по узкому краешку земли. Вода была вся наполнена золотом от садящегося солнца. Равнодушно я смотрел в окно со своей верхней полки. Теперь у меня не оставалось денег вовсе, разве что пара пятаков, а прибыв в Туапсе, я приближусь к своей цели лишь на сто километров. Как я буду преодолевать оставшиеся двести?

Пока я ехал, разные идеи приходили мне в голову — но все они были достойны авантюрного романа или являлись плодом мальчишеского ума, но никак не взрослого человека. Например, я решил идти в Новороссийск пешком: подумаешь, меньше двухсот километров! Каких-то четыре дня пути. Идти буду днем, вечером останавливаться на ночлег. Фляга с водой у меня есть, спальный мешок тоже. Ни паники, ни страха, ни безнадежности я не испытывал. Отчего-то появилась уверенность: все будет хорошо.

Но когда я вышел на вокзале в Туапсе, а потом на попутном автобусе доехал до конечной остановки «Новороссийское шоссе», стало страшновато. Дорога шла по горам. Сгустилась ночь, черная-пречерная. Огромными громадами, еще чернее неба, нависали со всех сторон горы. Ни огонька и ни одной машины. Где-то, ужасно далеко, посреди гор и леса, теплится костер. Страшно вскрикивает какая-то птица (а может, зверь или нечисть). Короче, я впервые подумал, что моя идея идти в Новороссийск пешком не так хороша, как мне сначала показалось, и принялся голосовать.

Машин в ту пору на трассе Туапсе — Новороссийск было, наверное, раз в пятьдесят, а то и в сто меньше, чем сейчас. Но зато они все останавливались возле голосующего. Во всяком случае, первый же экипаж возле парня с рюкзаком затормозил. Автомобилем оказался фургон ереванской сборки «ЕрАЗ-762 А». (Сейчас такие уже давно не выпускают, а завод признан банкротом.) В фургоне сидели два радушных южных человека. Я едва начал им: «Подвезите, пожалуйста — только у меня денег нет…» — как они прервали: «Садись, дорогой! Какие деньги, о чем говоришь! Только мы скоро сворачиваем, шестнадцать километров нам по пути».

Они меня высадили в каком-то спящем селении. Здесь горел единственный фонарь, и было уже не так страшно, как в самом начале пути. Я почему-то снова уверился, что мое авантюрное путешествие окажется благополучным. И впрямь: следующая же машина остановилась. То был «Москвич»-фургон, «каблук», как его называли. («ИЖ-2715», производство прекращено в 1982 году.) Обычно в таком перевозили грузы, имелось лишь два сидячих места. В этом тоже, и оба оказались заняты, за рулем сидел парень лет двадцати пяти, а рядом такого же возраста девчонка. «Полезай назад», — сказал шофер. Сзади, в кузове, было две лавки. С людьми в кабине приходилось общаться через имеющееся отверстие. Машина тронулась, и я начал вкручивать ребятам мою жалостную и абсолютно правдивую историю: возвращаюсь из похода, деньги забыл, надо в Новороссийск, хотите, буду веселить вас, анекдоты рассказывать.

— Да ладно, не надо денег, — отмахнулся парень. — Правда, мы и не в Новороссийск едем, катаемся просто. Сколько км будет по пути, на столько и подвезем.

Мы проехали пару километров, я начал отрабатывать обещанный номер и рассказывать анекдоты, и тогда девчонка вдруг сказала своему кавалеру:

— А что, может, подбросим паренька до места?

И они на государственном авто (как я понял потом из их разговора) и на казенном бензине везли меня без малого двести километров, до окраины Новороссийска. И только уже там, на Шесхарисе, тормознули и сказали: «Ну, по городу крутить не будем, дальше ты сам». Я рассыпался в благодарностях и выпрыгнул из машины. Они лихо развернулись и унеслись в сторону Туапсе.

И я успел на последний автобус («ЛиАЗ-677»), уходящий с Шесхариса в центр города.

Я залетел в салон, где оказался единственным пассажиром.

Как и во всяком общественном транспорте, в автобусе имелась касса «на доверии». Полагалось опустить туда пятачок и самому оторвать билет. Пятачок у меня имелся, но когда я благонамеренно подошел к кассе, водитель крикнул: «Не надо, не бросай! Все равно там билетов нет! — Потом подмигнул мне в зеркало заднего вида. — Как и контролеров!»

Так я в 1977 году доехал из Туапсе до Новороссийска СОВЕРШЕННО бесплатно.

Во времена моего студенчества мы общались с компьютером с помощью перфокарт. Налаживание диалога с ЭВМ (а именно тому посвящена моя первая специальность) было делом непростым и муторным. К примеру, если требовалось решить квадратное уравнение, нужно было последовательно: