Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Всё, в принципе было ладно и славно в заседаниях суда. И прокурор вёл себя адекватно. И судьи на своём возвышении в креслах дубовых вели процесс, как по учебнику. И адвокатессы пыхтели, стараясь разбить обвинение. Находили ошибки, недоразумения в пухлых томах, судьи внимательно слушали. Прокурор представлял доказательства, принимали нормальное доказательство, подшивали к делу сей аргумент. Не нормальное доказательство отметалось. Так, например, попросила дурёха из челяди прокурорской приобщить к делу справку о долларах. Отказали. Да ещё посмеялись над ней: как это, как это, доллары появились в вашем профессиональном союзе? Разве вы заработную плату в долларах получаете? И как мог профсоюз субсидировать оперативный отдел, передав ему сумму взятки? Заодно получила тычок по ноге от зам. прокурора. Видать, он был не в курсе добывания такого серьезнейшего аргумента, как приобщения к делу справки из профсоюза, из которого якобы и получили доллары на «подставу» судье.

Не адекватно вели себя двое.

Первый, это, естественно, наш подзащитный. Примерно так на заседании по счету третьем или четвёртом встал вопрос о допросе его. Он и разлился мыслью по древу, соловьём пел, как он хорош, как другие не благодарны. Потом допросили того майора, что позвонил, предупредил о «мероприятии». Майора того было жалко. Громадный мужик под два метра ростом съёжился, видать, понимал, что за такое «непрофессиональное» поведение ему спуску не даст прокурор. Но прокурор почти отмолчался. Зато наш ревнивец судейского дела, наш подсудимый стал буквально «топить» доброхота.

Переглянулись судьи, взгляд, брошенный в подсудимого, стал немножечко жёстче. Чисто по-человечески им, как и нам, неприятно смотреть, как за простейшую человеческую порядочность так отплачивается чёрной неблагдарностью.

Майор всё пытается себя оправдать: мол, может я «лоханулся», но посчитал нужным, возможным предостеречь судью от ошибки.

А товарищ судья ему с заковырочкой да подковырочкой вопросики задаёт, шаг за шагом топит себя и свидетеля.

Дальше – больше. Уже и судьи взгляд поменяли, вместо привычного «товарищ судья» (то есть по имени отчеству) председатель впервые назвал «подсудимый». А наш всё токует, топя доброхота. Вопросы не нужные задаёт, стыдит майора за непрофессиональный подход к участию в деле.

Мы, адвокаты, глазами ему семафорим: прекрати, дескать, дискриминацию. А ему наплевать: бумажонки перебирает, вопросики задаёт.

Не выдержал председатель: «вы посмотрите на своего адвоката, она уже за голову схватилась, а вы всё никак не уймётесь!»

Это я схватилась за голову, когда подзащитный такую пуржищу понёс, что мамочка не горюй.

Едем домой, учу его уму-разуму, а ему невдомёк, что дело портачит. Не скрою, вырвалось у меня: «как ты умудрился двадцать лет судьёй проработать?» А он мне с хитринкой: «так вы ж, адвокаты, мне по каждому делу всё растолкуете, я только решение и пишу. Вот так двадцать лет и пропарился».

Нет, нет, не подумайте, что я за взятки стою, покрывая и взяткодателя и взяткополучателя.

Как самый обычный общества гражданин я в корне против и взяток, и иного вымогательства честных денёг и перехода их, то есть денёг, от граждан к представителям власти. Коррупция – эта ржа, что проедает насквозь становой железный хребет что империи, что страны Советов, да и любой иной демократии.

Я против взяток. Против вздоимства. Против поборов.

Но профессионально защита что должна делать? Естественно, защищать. Что мы, адвокаты, и делаем.

Долго ехать в машине домой, можно многое проговорить. А его всё мучили мысли: кто его заложил, да за что так страдает. Мало ли судей взятки берут, вон сколько судей в судах Севастополя, а попался один. И почему это именно он?

Это потом уже стало известно, за что так вцепились в несчастного прокуратура да СБУ. Оказалось, что наш товарищ судья умудрился в собственность передать квартиру, двух– или даже трёхкомнатную, обыкновеннейшему квартиранту. Хозяин квартиры уехал на Север деньгу зашибать, пустил на время по договору найма временного постояльца. А постоялец дорожку нашел к судейскому сердцу (точнее, к карманчику пиджака). Вот наш товарищ судья решение и подмахнул о передаче в собственность квартиранту жилплощадь. Ну, когда с северов владелец вернулся, заохал, заахал, потом побежал то ли к куму, то ли к свату. Короче, к близкому человеку. А близкий тот человек был прокурором целого Севастополя.