Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Ой, чуть не забыла сказать: зазвала в гости Тимура к «приятелям» именно Сашка!

А теперь о матерях.

Всё в жизни идет от матери, всё живое создается именно ею. Истина так проста, не лукава и хрестоматийна, что оскомину набивает.

А когда в жизни столкнешься с хрестоматией жизни, истина так открывается, как небо навзничь падёт.

Вспоминаю почти уже забытую историю из очень уж лихих девяностых.

Умоляла женщина мужа спасти, из-под стражи за кражу его, дурака, вытащить. Договорились, сошлись по цене адвокатских услуг. Вечером перезванивает: мол, извините, пойду лучше к мафии, там бесплатно обещают помочь.

Ну, ладно, обидно, но что же. Выбрала сама путь, ну и иди по нему, спотыкайся.

Утром иду на работу, планы строю глобальные: и отчёт подоспел, и досье накопилось писать не одно. В те времена мы для себя и для зоркого глаза начальства писали досье, отчёты о работе проделанной. Занятие донельзя скучное и отвратное, но делать то надо. Так вот, тащу себя на работу. Утро раннее, птички щебечут, дороги политы свежей водой – красотища!

А у порога консультации уже мается та, вчерашняя тётенька. Я глазёнки то вытаращила: чего, мол, пожаловала?

Та кинулась в слёзы с повинной головушкой.

Трубку вчера положила после краткой беседы со мной и отправилась в гости к браткам. Тот райончик держали два брата, крутые хлопцы. Потом они вылезли в депутаты. А тогда просто «держали» район.

Тётенька в слезы: ребята, спасите, родненький муж попался на краже, сидит в ИВС (изолятор временного содержания) в местной милиции…

Братки покивали, посочувствовали. Сами когда-то баланду хлебали, почём даже не фунт лиха, а целая тонна его на шкуре своей осознали.

Согласились. Бесплатно!

Тётка на радостях кинулась в дверь. А вслед ей старший браток: так говоришь, муж попался? Мужа мы вытащим. А доченьки пусть сегодня же к работе приступят в нашем баре ночном. Прислуживать будут. И братки захихикали.

У тётеньки сердце ухнуло в ноги: две дочери, две кровных кровинушки: старшей – 14, младшей – 13. Поняла баба (не дура же в общем), что девочки не посуду мыть будут ночью с братками.

Вот утром ко мне и приехала издалека: выручайте!

Кстати, мужа её я таки вытащила из «кутузки», но он, подлец такой этакий, скоро попался на краже то ли гусей, то ли кур, то коз. Короче, следователь мне потом говорил, что он с величайшим своим удовольствием посадил таки того дурака. Вдругорядь я воришку не ездила защищать. Супруга его поняла, что не стоит он тех хлопот, что она натерпелась.

Так вот, тут мать смогла подняться над бабской природой, поняла, что дочери выше, дороже, чем воришенька-муженёк. Крал живность по дачам, по хатам – зачем? Да на бутылку, конечно. И за него кару нести должны дети? Нет, уж, подвинься, решила она. И молодец!

А в случае с Сашей?

Кто виноват в конечном то счете? Конечно же, мать ее родная. Где она упустила за дочкой контроль? Точнее, за мужем контроль упустила. А муж то вовсе и отчим девчушке.

Что мать, не знала, что девчонку по барам таскают с двенадцати лет? Чай, не Москва, а захудалое городишко или большое село, где все друг о друге знают лучше, чем о себе.

Не хотела упускать муженька? А потеряла родное ей существо – дочурку.

И покатилась юная Сашка по стежкам дорожкам кривым, да все вниз, в жизни омут, в болото наркотиков.

И повторила она путь своей матери. Равнодушно ей было как её дочка растет. Не до дочери, когда молодость пропадает. Прожигать жизнь девчонка мешает.

Всё в жизни от матери достается. Да и сама жизнь Богом дается, да женщиной нарождается.

А уж дальше сам делаешь выбор.

Как сделал Тимур.

Это история не из моей практики адвоката, мне поведал ее, рассказал старый, опытный адвокат из семьи адвокатской старинной. Династия их адвокатской среды уходила корнями в империю царскую, в дела давние да старинные. Вот оттуда память его вытащила историйку про Настасью-дурёху.

Стоим мы, адвокаты, в суде, стены подпираем, озираем обшарпанные стены да обдрипанный потолок судейского здания, да рассуждаем о кардинальном отличии грабежа от разбоя. Ожидаем, когда судья выйдет из совещательной, огласит приговор. Потому отлучаться нельзя, потому языки в свободной беседе развязаны.

Ну, вот, этот адвокат из династии зацепил тему тем, что, дескать, дед и отец его говорили, что до революции, до октябрьской, то бишь, в этом здании тогда тоже суд находился. Называлось зало суда присутственным местом, вдоль стен стояли кресла, скамьи, чтобы вошедшие в суд дискомфорта не ощущали (мы дружненько повздыхали на этакое благолепие), по коридору дорожка стелилась ковровая. Ну, чтобы народ понимал, где он находится и заранее трепетал перед императорским правосудием.