Джо Хилл - Пожарный

– Вам не нужно бежать, – сказала Харпер, припомнив слова Пожарного. – Вы просто пойдете. И вас не заметят. Будет отвлекающий маневр.

– Какой маневр?

– Сами увидите. – Харпер решила, что лучше темнить, чем признаваться, что она понятия не имеет.

Мужчина улыбнулся, сверкнув золотым зубом. Отец называл таких, как он, грубым словом.

– Лезьте сюда! Давайте, посидите с нами, милочка.

– Мне пора обратно. Будьте наготове, – сказала Харпер.

– Вы же не собираетесь ползти задом наперед? Вылезайте, тут и развернетесь.

До сих пор она не задумывалась об обратном пути – как это ни смешно, – и не нашлась что ответить. Он, конечно, был прав. Лезть по трубе задом наперед было не проще, чем растаять дымкой; впрочем, дымка могла вполне себе получиться.

А если двинуться вперед, хотя бы на фут… воображение быстро нарисовало, как человек-медведь хватает ее за волосы, его улыбка тает, а взгляд мертвеет. Они будут делать с ней, что захотят: ведь кричать она не станет, чтобы не привлечь внимание полиции и не выдать местонахождение друзей. Пожарный говорил, что эти люди хотят выбраться, а не попасться, и это правда. Но правда и то, что они уголовники, а она – беременная, которая не сможет позвать на помощь. И эти парни совершенно очевидно способны и рыбку съесть, и ее же отыметь, да и убить тоже.

Харпер снова оказалась в ловушке, и на этот раз все было еще безнадежнее, чем тогда, в середине трубы. Дорогу назад она не видела, а двигаться вперед не осмеливалась. «Давай, спой ему что-нибудь из любимых мюзиклов», – поддразнила она себя и чуть не рассмеялась.

Но тут, в один миг, все изменилось, и уже не нужно было ничего решать, не нужно было искать ответ. Что-то на дамбе отвлекло внимание большого человека. Его глаза, блестевшие от света костров, остекленели.

– Ха-а-а… – выдохнул он. – Святое… святое…

Видимо, он хотел добавить что-то непечатное, но не мог продвинуться дальше первого слова. Так Харпер решила сначала, но тут же засомневалась – а вдруг он сказал именно то, что хотел, и на дороге действительно происходит какое-то святое чудо, столь же невероятное, как неопалимая купина или полное ангелов ночное небо над Вифлеемом.

Но потом она поняла, что определение «святое» тут не подходит.

Правильнее было бы сказать – «адское».

Свет померк. Словно гигантский черный занавес опустился между прудом и кострами на парковке.

Глаза заключенного стали размером с блюдца.

– Что там? – спросила Харпер.

Он не ответил, только растерянно дернул головой. Упершись ладонями в коленки, он с трудом выпрямился во весь рост. Харпер поняла, что у него болят ноги. Заключенный отступил влево и пропал из виду. Послышались шепот, болезненный стон и шарканье ног по камням. И все стихло.

Нет – не все. Вдали послышались крики и удивленные возгласы.

Весь свет как будто кто-то проглотил. Харпер не могла представить, что же могло погасить столько огней.

Она высунула голову наружу, готовая юркнуть обратно, едва увидев человека в оранжевом. Но ее никто не поджидал. По левую руку она разглядела еще один крутой склон шестифутовой насыпи из гранитного щебня. Широкая бетонная труба уходила в дамбу под парковкой. Там было достаточно места, чтобы два человека могли спрятаться под бетонной облицовкой, но ржавые прутья закрывали проход в трубу. Значит, вот где они укрылись… на тесном пятачке у ржавых прутьев, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться.

Харпер вытянула шею, чтобы рассмотреть дамбу, но, оставаясь в трубе, она мало что видела. Только дым: клубящаяся черная туча застилала небо, расплываясь над дорогой и парковкой.

Она выползла из трубы на коленях, выпрямилась и уставилась на дамбу.

В громадной черной туче маячил дьявол: широкоплечий демон высотой с двухэтажный дом, с громадными рогами. Огненный демон в клубах черного дыма. Огромной, как телефонный столб, ручищей он поднял молот и ударил по раскаленной докрасна наковальне. Харпер совершенно отчетливо расслышала звон стали. Откуда-то из черной тучи взвились искры. Хвост дьявола – тонкий двенадцатифутовый огненный кнут – хлестнул по земле.

Туча была так огромна, что Харпер не видела за ней ни полицейского участка, ни стоянки с кострами. Дым полз над дамбой непроницаемым валом ядовитого тумана.

За дымовой завесой кричали и бегали люди.

Дьявол снова и снова опускал молот с громовым «клац!» Он запрокинул горящую голову, весело сверкая красными глазами-угольками. В профиль невозможно было не узнать в нем Пожарного.