Джо Хилл - Чёрный телефон (недостающая глава)

Финни сидел в машине скорой помощи с матерью. Она обняла его руками — объятия были немного тугими — и качалась взад-вперёд, рыдая о чём-то, но он не мог ничего понять. Он увидел, что Сюзанна глядит через открытые черные двери на него. Она размазывала голыми руками слезы по лицу, выглядящему слишком бледным, так как её щеки обрели цвет полированной кости.

— Вы видели их? — сказал Финни, задыхаясь. — Вы видели чёрные воздушные шары?

Ее глаза расширились, и Сюзанна отшатнулась назад от дверей машины скорой помощи. Пальцы одной из бледных рук схватили её за горло.

Они нашли тела других детей в сарае, в ста ярдах от дома, обёрнутыми в непромокаемый брезент и затолканными под половые доски. Полицейские, которые вытаскивали их, надели костюмы химической защиты, а детектив, отвечавший за операцию по зачистке местности, досрочно подал в отставку три дня спустя, поехав удить рыбу во Флориду.

От своего отца Финни узнал, что толстяка звали Альбертом Кроссом, и он был помощником управляющего магазина поставок товаров для вечеринок «Клоун». Он был закрыт.

Однажды, несколько месяцев спустя, когда его мать повезла его через весь город на стрижку, они проехали мимо него. Окна были закрашены, но знак над витринами всё ещё висел. Он представлял собой улыбающегося клоуна, машущего надутой белой рукой, рядом с названием магазина. Какой-то весёлый граффитист дорисовал ему рожки и полный рот окровавленных клыков.

На Рождество мать Финни купила ему сотовый телефон, чтобы он мог всегда находиться на связи. Он носил его всего пару недель, после чего выбросил его и сказал маме, что потерял. Он никогда не мог привыкнуть к постоянному присутствию телефона рядом с собой. Он мог забыть о том, что он лежит в его кармане, а затем в какой-нибудь неожиданный момент телефон начинал звонить, начав играть рингтон в середине фильма в кино, или когда он отливал в школьном туалете, издавая звук, заставлявший Финни дёргаться. На его день рождения она купила другой сотовый телефон. Его он так же «потерял».

Родители не могли прийти к согласию, по чьей ошибке Джонни был похищен и почти убит, и через несколько лет их достало спорить об этом. Отец Финни устроился на работу в Сент-Луисе, и Сюзанна поехала с ним. Она звонила время от времени, чтобы проверить, как там Финни и его мать. Финни всегда знал, что это Сюзанна, если звонил телефон. Он всегда знал, кто это будет, когда звонил телефон, задолго до того, как поднимал трубку. У него просто появлялось такое чувство. Иногда он был настолько уверен, что говорил «Привет, Сюзанна» прежде, чем дать ей что-то сказать. Она спросила, не много ли они платят за автоответчик. Финни сказал, что это практически бесплатно.

Он не очень волновался об оценках, и плохо проучился в свой первый год в средней школе. На второй год он учился немного хуже. Он попытался вернуться к занятиям спортом, но у него не осталось того старого энтузиазма по поводу бейсбола. Он любил мягкие броски, но был ленивым питчером, и дети постоянно его обыгрывали. Его тренер сказал, что если он не начнёт стараться лучше, ему придётся исключить его из команды. Финни спас его от неприятной процедуры и ушёл сам.

Когда ему было шестнадцать лет, мать наконец-то признала, что он достаточно взрослый, чтобы ходить пять кварталов от дома до школы сам. До этих пор она водила его всюду, не позволяя ему выходить куда бы то ни было из дома без взрослого.

Прогулка домой была его любимой частью дня, даже погода не имела значения. Он шел один вдоль авеню, под ольхами, смотря удивленным взглядом на маленьких детей, мчащихся мимо, гоняясь друг за другом на велосипедах. Всякий раз, когда он подходил к квадратам для игры в классики, нарисованным мелом на тротуаре, он прыгал через все квадратики, притворяясь, что он малый ребенок. Он не был ребенком уже много лет.

Иногда его ноги уводили его за шесть кварталов прочь, чтобы пройтись мимо дома Альберта Кросса. Он был пустым, окна были заколочены, а двор огорожен проволочной сеткой. Сначала он услышал, что его собираются продать с аукциона, затем его собирались снести, потому что никто бы его не купил. Некоторое время на нём висело бумажное объявление, гласящее «ОПИСАННОЕ ИМУЩЕСТВО», прикреплённое к забору, пока однажды ветер не оторвал это и не унёс прочь, а дом всё ещё стоял на месте, как и всегда, незаселённый грязно-белый дом эпохи Войны за независимость, с двором, задушенным сорняками и мертвыми листьями.