Джо Хилл - Пожарный

Джим улыбнулся под маской еще шире.

– Так это мальчик? Вы уверены?

– Да, – сказала Харпер. Она была уверена.

Она ждала продолжения, но Джим снова замолчал. Харпер решила оставить тему – потом все уточнит у медицинского персонала на острове. Деревья остались позади, а они все ехали. Справа тянулась шаткая перекошенная проволочная изгородь. Вдали Харпер рассмотрела яркий желто-белый полосатый тент – сразу вспомнились деревенские ярмарки. Под таким тентом должно стоять ведро с яблоками в воде, чтобы вылавливать их без рук, и там должны продавать карамельный попкорн.

Когда они подъезжали к павильону, трава слева поредела, и Харпер увидела узкую дорогу, бегущую параллельно их тропе. Впереди, сбоку от большого полосатого тента, была парковка – там стояли несколько машин. Еще не видя кораблика, Харпер почувствовала его запах – тошнотворную вонь дизельного двигателя. Желудок свело. До пункта приема оставалась сотня футов, и Харпер увидела пристань в конце косы и грязный рыболовный траулер с веселенькой надписью «Мэгги Этвуд» на корме. Люди в полных костюмах биологической защиты носили по пандусу на палубу картонные ящики.

Под тентом стояли несколько длинных складных столиков. Рождественские огни на стальных стойках над головами создавали таинственно-праздничную атмосферу. Народу была целая толпа – человек девять или десять в желтых прорезиненных костюмах суетились у столов. В углу на походной газовой плитке дышала паром стальная кастрюля.

– У них есть какао, – сказал Джим. – Имбирное печенье. И прекрасная тушеная индюшатина. Всех накормят перед выходом в море.

Харпер развернулась на сиденье и начала жестикулировать, передавая добрые вести Нику.

Он улыбнулся и показал в ответ: «Посмотрите на огоньки! Как будто тут живет Санта! Как будто мы дошли до самой Страны Рождества!»

Харпер показала: «Ты, наверное, имеешь в виду Северный полюс», – но Ник уже не смотрел на нее, вытянув шею в сторону павильона.

Джим припарковал джип на участке с примятой травой и заглушил мотор. Они прошли под тент, под праздничные огни.

– Познакомьтесь с волонтерами, – сказал Джим.

Все волонтеры оказались женщинами среднего возраста и старше. Харпер они напомнили веселых, заводных старушек, устраивавших церковные пикники. Джим подвел беженцев к столам, где их ждала первая женщина с бланками на планшете. Через прозрачное забрало своей маски она радостно улыбнулась и была, похоже, особенно рада видеть маленького мальчика.

– Привет! Ох, и пришлось же вам потопать! Вымотались, наверное, донельзя. Меня зовут Вивиан, я запишу ваши данные. Потом мы сфотографируем каждого для нашего сайта, дадим документы на поселение и кое-что в дорогу.

– И немного супа, я надеюсь, – сказала Рене. – Такой запах – просто голова кругом.

Харпер и сама чувствовала запах куриного бульона и тушеной моркови, смешанный с черной вонью от траулера. От всего этого ее мутило. Как можно было быть такой тупой, чтобы хоть кусочек откусить от тухлого бутерброда. Надо же соображать, хотя бы из чувства самосохранения. Позволила беременности превратить себя в тупую свинью, так получи, что заслужила. Кончится все рвотой, только неизвестно когда.

– Ну еще бы! – воскликнула Вивиан. – И суп, и свежее молоко, и кофе – для взрослых – и отправим вас дальше! И все как можно быстрее и безболезненнее. Начнем сначала: кто вы?

Харпер собралась ответить, но Рене оказалась первой:

– Мы то, что осталось от заговора лагеря Уиндем. А вот наши злые гении – мистер Руквуд и сестра Харпер. Мы пришли с миром.

Джим, который ходил между столами, приветствуя старушек, обернулся и хохотнул.

– Ух ты! – сказала Вивиан. – Заговорщики! Такого у нас еще не бывало.

– Вообще-то у нас демократический заговор. Все голосовали. Даже дети.

– Вот тут не знаю. Уж мои дети наверняка проголосовали бы за мороженое на ужин и чтобы не ложиться спать вообще. Ты голосовал за то, когда ложиться спать? – спросила она, нагнувшись к Нику.

– К сожалению, он глухой, – вмешался Пожарный.

– Вы британец!

– Как и все лучшие злые гении. И если бы мой сын действительно голосовал, он, наверное, выбрал бы сначала суп, а потом уже заполнять бланки. – Харпер не сразу осознала, что он сказал «мой сын», но зато сразу почувствовала, что Джон обнял ее за талию, добавив: – И моя жена тоже.

Вивиан так и записала: муж и жена, мистер и миссис Руквуды. Харпер не возражала. Ведь в каком-то смысле Джон сказал правду. Харпер склонила голову ему на плечо, отвечая на вопросы, пока Вивиан записывала.