Владимир Першанин - Я прошел две войны!

Не очень хочется вспоминать эти цифры. И причины приводились самые разные: внезапность нападения, непродуманные оборонительные операции, ошибки высшего командования, приводившие к окружению целых корпусов, армий, прорыву фронтов. Долго можно говорить на эту тему. Один из простых бойцов много лет спустя прямо сказал мне:

– Многие и не очень-то хотели жизни свои класть. Непростая обстановка в стране была. В период коллективизации сколько дров наломали, крестьянских хозяйств порушили и в ссылки людей сотнями тысяч отправляли. Вот и аукнулось все это в начале войны.

А полк с боями продолжал выходить из окружения. В одном месте ночью натолкнулись в деревне на штаб немецкого механизированного полка. И хотя столкновение было неожиданным, ударили мы крепко, расплачиваясь за погибших товарищей и все наши лишения.

Что ни говори, а Усольцев сколотил крепкую команду: начштаба Козырев, комбаты Фатьянов Петр и Чередник Григорий. Неплохо действовала наша восьмая рота, да и остальные бойцы, включая танкистов и других окруженцев, примкнувших к нам.

Сильная техника охраняла тот штаб: бронетранспортеры, зенитные установки, вездеходы, даже 2–3 танка. У нас осталась лишь одна «сорокапятка», стрелковое оружие, гранаты… и злости через край. В стремительно завязавшемся бою на улицах ночной деревни немецкая техника развернуться толком не успела.

Танк Т-3, стоявший у входа в штаб, забросали гранатами и бутылками с бензином. Вторая бронированная машина (тоже Т-3) оказалась неспособной обороняться. Внутри него находились лишь двое танкистов, а трое спали в избе. Их расстреляли сквозь смотровые щели, а трех других танкистов, выбежавших из дома, закололи штыками.

Довольно быстро расправились со штабом. Полуодетые офицеры выскакивали с пистолетами наготове, но их положили пулеметными очередями и ударами штыков. Комбат Петр Фатьянов вместе с несколькими бойцами ворвались внутрь. Там жгли секретные документы. Капитан Фатьянов, которому было всего двадцать четыре года, в упор застрелил двух немецких офицеров и успел крикнуть своим бойцам:

– Документы соберите, они пригодятся.

Это были его последние слова. Выбежавший из дальней комнаты лейтенант очередью из автомата смертельно ранил Фатьянова, убил еще двоих бойцов и хотел взорвать помещение.

Уцелевший красноармеец вцепился ему в горло:

– Сучонок… здесь тебе и конец придет.

Когда боец выпустил обмякшее тело, лейтенант был мертв. А из-под ногтей красноармейца капала кровь – сжимая глотку врагу, он вывернул пальцы и сорвал ногти.

Об этом эпизоде мне стало известно позже. Я со своей ротой, насчитывающей три десятка человек, вел бой на улице, освещенной пламенем горящих штабных машин. Кроме того, какое-то время продолжал работать генератор в кузове грузовика, давая электричество прожекторам.

Михаил Ходырев бросил в кузов гранату. Генератор и машина вспыхнули от электрического разряда, а старший сержант едва успел отшатнуться от автоматной очереди. Я дважды выстрелил в солдата, спрыгнувшего с кузова.

Генератор и запас бензина к нему горели вместе с кузовом. Прикрываясь рукой от жара, я подобрал автомат, выдернул из подсумка запасные магазины и потянулся к часам на запястье убитого. Эта привычка забирать трофейные часы (большой дефицит в нашей стране до войны) едва не оборвала мою жизнь.

Фельдфебель, начальник передвижной электростанции, направил на меня массивный «вальтер». Этот пистолет калибра 9,0 миллиметра не давал осечек, а с расстояния трех метров опытный служака точно угодил бы в цель.

Меня спасла случайность, которая отучила хватать без оглядки трофеи. Рванул бензобак. Горящий бензин выплеснулся на фельдфебеля и отчасти мне на ноги. Пуля прошла мимо. Фельдфебель срывал с себя горевший френч, а я нажал на спуск автомата.

Смерть, едва не настигшая меня, так ударила по нервам, что я выпустил в немца остаток магазина и застыл, глядя на свои горящие сапоги. Боль привела меня в чувство, а Михаил Ходырев помог потушить огонь.

Мы понесли в том бою большие потери. Бойцы из первого батальона угодили под огонь счетверенной зенитно-пулеметной установки. Расчет нес ночное дежурство, и застать зенитчиков врасплох не удалось.

Четыре скорострельных пулемета МГ-15 обрушили град трассирующих пуль и в течение считаных минут скосили более десятка бойцов штурмового взвода. Его командир, младший лейтенант, попытался бросить гранату, но тоже был убит. Зенитная установка буквально изрешетила расчет нашего лучшего пулеметчика Захара Антюфеева, который пытался подавить ее. Старший сержант и оба его помощника лежали возле исхлестанного пулями «максима» с разорванным кожухом. Установку уничтожили двое бойцов. Они зашли с тыла и бросили несколько гранат.